Мой талантливый враг. Дарья Михайловна Сорокина

Местоимения, глаголы. Вот только полито все необычным терпким акцентом. Хочется попробовать, но все равно боязно.

      En, Te…

      Я, Ты…

      Пыталась запомнить слова, чтобы посмотреть их в словаре позже, но они ускользали от меня.

      Пение становилось увереннее, оно ласкало уже не только мой слух, оно нежно обволакивало мои руки. Винсент большими пальцами поглаживал мою кожу, смахивая перья. Так осторожно, так тонко. Ему бы на факультет медицины с его талантом, а он играет по кабакам. Почему?

      Почувствовала легкую досаду, когда он убрал свои руки. Но уже в следующий миг он коснулся моей щеки, и магия послушно следовала за его движениями. Он закончил петь, а я все ещё сидела с закрытыми глазами.

      – Уже можно, фройляйн Адель, – насмешливо бросил мне Винс.

      Вот как? Я больше не Нана?

      Распахнула глаза, коснулась гладкой щеки и подняла взгляд на Вестерхольта.

      – Я твоя должница теперь. Благодарить не буду.

      – Не благодари.

      Он лишь пожал плечами, продолжая стоять слишком близко, так близко, что я отчетливо улавливала вибрации едва сдерживаемой магии. Её было так много в нем сейчас, что он боролся сам с собой, лишь бы подавить рвущуюся наружу музыку. Винсенту было плохо, а мне мало.

      Скажи ему, Нана! Скажи, что хочешь еще его пения. Тебе же понравилось. Скажи. Это так просто.

      Но вместо этого я молчала и зачарованно смотрела на блеск его серьги. Мой ночной вопрос так и остался без ответа. Что я теряю?

      – Скажи-ка мне, как это?

      Я начинаю претворять свой сон в жизнь, а Винсент слово в слово повторяет свою реплику:

      – Что именно?

      Я слегка привстаю и заворожено тяну руку к его лицу. Почему же мне так важно это узнать какой на вкус этот поцелуй? Холод, сталь, соль?

      – Как цело…

      Почти спросила, почти коснулась его губ, как дверь распахнулся. Быстро отпрянула от Вестерхольта, а он слегка раздражённо посмотрел на вошедших.

      На пороге стояли Ласло и Марко. Вид у инструменталистов Парамнезии был комичный. Из всех карманов у них торчали видеофоны разного калибра и моделей, да и в руках была целая гора устройств.

      – Вот, – устало выдал потрёпанный барабанщик Ласло. Такое ощущение, что на нем висли с десяток девиц, они же и взъерошили его длинные волосы пшеничного цвета.

      Марк. Клавишник. Высыпал свой улов молча. Поправил очки и не без интереса наблюдал за мной и Винсентом. Его взгляд задержался на горке перьев под нашими ногами, а на губах появилась странная улыбка. Не насмешливая. А слишком понимающая.

      – Это ещё зачем? – спросил Винс.

      – Виви велела удалить все записи с… – Ласло не знал, как обратиться ко мне.

      По имени отца.Назвать министерской дочкой? Принцессой.

      – С курочкой, – пришёл ему на помощь Винсент, и я одарила его гневным взглядом.

      Марко и Ласло даже не думали смеяться, они выглядели так, словно мой отец стоит в этой комнате, аккурат у меня за спиной.

      – Записи с фройляйн Ден Адель, – уточнил Марк. – Ты начинай,