Мой талантливый враг. Дарья Михайловна Сорокина

не понимает ценность басиста в группе? – Винсент снова взялся за старое, и я закатила глаза. Боже, почему рок-музыканты так любят себя переоценивать.

      – Я понимаю ценность басиста. Ритмическая сплоченность, низкочастотные вибрации, грув.

      Судя по лицу Ласло этих слов он не знал, а вот Винсент смотрел на меня с интересом.

      – Похвально, зубрилка. И как твои бесценные знания нам помогут?

      – Я могу легко сыграть партии Вивиан.

      После сегодняшних унижений, вишенкой на торте которых стала помощь Винсента, мужской хохот меня уже не цеплял. А Марко и Ласло прямо старались. Картинно держались за животы и смахивали с лица невидимые слезы. А нет… слезы были неподдельными. Быстро же их перестало пугать имя моего отца. Видимо, после того как Винс раз пять назвал меня курочкой, а его не расстреляли за госизмену, эти двое решили меня больше не бояться.

      Не смеялся только Винсент. Он терзал свою серьгу. Покусывал её, покручивал языком, а я боролась с мурашками, которые возникали у меня этих завораживающих движений.

      – Десять песен осилишь к вечеру? – задумчиво спросил Вестехольт, все ещё насилуя свою серьгу.

      Я поборола свой снобизм и на стала называть их песни примитивным завыванием, которое можно заучить меньше чем за час, а лишь коротко кивнула.

      – Инструмент есть?

      – Найду.

      Винсент думал, смотрел на меня, прикидывал что-то, боролся с собой.

      – Ты же не серьёзно? Винни, да ты глянь на неё, – ворчал Ласло. – У нас столько фанатов в академии, куда народа откликнется.

      – Мне не нужны фанаты, – жестко ответил Вестерхольт. – Мне нужен кто-то с серьёзным подходом. Ты точно справишься, Елена?

      – Инструмент, десять ваших песен. Что-то ещё?

      – Марко распечатает партии. А я заеду за тобой в восемь вечера. Бывайте!

      Так просто? Он согласился? Даже не попросил меня показать, что я умею.

      С этими словами он подобрал свою акустическую гитару и побрел к дверям.

      – Эй, Винс! А видеофоны? – Ласло отчаянно указывал на ещё не разобранную горку на столе.

      – Курочка поможет, а у меня планы, – он подмигнул мне, и покинул чердак.

      Едва дверь хлопнула, Марко и Ласло синхронно выругались на хангрийском. Не нужно было знать язык, чтобы догадаться, что это ругательство. Нечто похожее прилетело мне сегодня утром поверх жижи и перьев.

      Быстрее сяду, быстрее закончу. Первой устроилась на стуле и продолжила удалять свои записи.

      Ребята присоединись, но я чувствовала, как их распирает от вопросов.

      – А ты точно умеешь играть на басу? – с неприкрытым сомнением поинтересовался Марк.

      Я лишь самодовольно вскинула голову и ответила ему полным уверенности взглядом. Вот только в квадратных очках клавишника Парамнезии отразилось совсем неуверенное лицо.

      Я в жизни не держала бас гитару. Вот сегодня как раз и узнаю, умею я на ней играть или нет. Это же не должно быть сложнее скрипки?

      Когда с видеофонами было наконец покончено, на Ласло взвалили самую неприятную часть работы.