Мой талантливый враг. Дарья Михайловна Сорокина

называл меня так больше.

      Глава 5

      Поделили с Винсентом видеофоны, и какое-то время молча удаляли записи. Я приноровилась не сразу. Модели сильно отличались друг от друга, и я долго и мучительно тыкалась в поисках галереи. Но дольше всего я рассматривала сами устройства. У каждого свой особенный чехольчик, на некоторых висели забавные брелоки, и я не без улыбки взвешивала их на ладони.

      – А у тебя есть такой? – Вестерхольт первым нарушил тишину, и я суетливо отложила в сторону очередной видеофон.

      – А? – быстро уткнулась в следующий, изображая бурную деятельность.

      – Видеофон есть у тебя? – повторил вопрос Винс, и я почувствовала, что вновь начинаю краснеть.

      Отчего-то это казалось мне таким же интимным, как спросить, целовалась ли я. И так же стыдно на оба эти вопроса ответить: нет.

      – Был. Давно, – соврала я, не поднимая глаз.

      Вестерхольт никак это не прокомментировал, и я снова занялась изучением брелоков, а не своих позорных видео. Последний был в форме сердечка и немного переливался на свету.

      – Нравится? – ещё одно беспардонное вторжение Винсента в мои мысли.

      – Нет, – я уже хотела бы отложить его в сторону, как Вестерхольт перекинулся через стол и забрал у меня видеофон.

      – Смотри. Сейчас я позвоню на него.

      Он принялся быстро набирать что-то, затем протянул мне устройство обратно. Через несколько мгновений брелок начал светиться. Для человека, который может музыкой вызывать реалистичные иллюзии, такая мелочь определенно должна была показаться чепухой, но я отчего-то ахнула.

      – Как это? Магия?

      Я ожидала, что Винсент рассмеется или скажет что-то обидное, а он взяли и начал объяснять.

      – Никакой магии. Чистая наука. Во время звонка происходит электромагнитное излучение, оно и заставляет брелок светиться. Здорово, да?

      – Здорово, – зачаровано согласилась. Никаких нот, тренировок, волшебство от нажатия кнопки.

      – Представь, что однажды наша магия больше никому не будет нужна. Нас заменят вот такие штуки, – с легкой горечью выдохнул Винс, сбросил вызов, и брелок погас.

      Задумалась над этими словами, но затем вспомнила его песни. На сердце стало предательски тепло, а губы сами собой произнесли:

      – Нас не заменят никогда.

      – Ну тебя-то точно. Ты сама как машина играешь и никогда не сбоишь, – а вот теперь он рассмеялся, и мне бы стоило обидеться, да только силы на обиды я сегодня исчерпала.

      Продолжала удалять видео, изредка подглядывая за Винсентом. Он почти управился со своей горкой и теперь внимательно изучал что-то на экране. Смех, свист, выкрики на хангрийском.

      Одно из слов заставило Вестерхольта мгновенно перемениться в лице. Даже когда я лабухом его назвала за кулисами, он не был так зол, как сейчас.

      – Что там сказали?

      – Хангрийским ты, видимо, не владеешь? – изрек он и покачал головой. – Принцесса-зубрилка не такая уж и зубрилка оказывается. Не учит языки, не знает про электромагнитные излучения, даже с видеофонами едва управляется.

      – Это так