Ротуск. Геннадий Куликов

утром рвал – девчонки не ждут. Возвращаться? – ещё та примета. Ребятам приходили конверты от подружек, он не ждал, нет ждал, но ночи и иногда не ошибался – она была с ним и её фото лежало в блокноте. Просыпаясь, он проверял книжечку…, и всё равно день был особенный, счастливый день – она берегла его весь день, она заслоняла от грубости и злобы, берегла от собственного высокомерия, главного его врага в этом мире.

      Увидел домик и забыл о своей цели, но голос капитана вернул к намеченному – «Ты, до сей поры человека по сапогам оценивающий, над „Му-Му“, да старухой плачущий, гусениц из-под ног на травку переселяющий, а близких, доверившихся тебе заживо съедающий, поторопись, пока вновь плешивым и без зубов не остался» Действительно молодой и сильный мчал он в «Папелаце» над миром. Успеть, пусть в одном месте, но установить свою правду, свою справедливость. Он верил: его справедливость, его суд, будет и действенней и праведней чем суд Всевышнего.

      Ручку в сторону – виден океан, очертания островов, край Российской земли. Чуть вниз – видны идущие грузовые суда, промышляющие рыболовецкие, в стороне, раскачиваются два ошвартованные краболова. Экипажи торопятся: в аврале, с одного на другое добычу перегружают. Закончили, перешли в каюту и из сейфа хозяина судна, в грязноватый в рыбной чешуе мешок не пересчитывая перекочевали банкноты, с ним капитан вернулся на своё судёнышко, подошёл к рулевому «Сын, разворачивайся к месту лова. Снасти соберите и в порт», затем спустился в кубрик, бросил мешок в угол, налил гранённый до краёв, выпил и лёг. Кешка вскипел: судно, государством построенное оказалось в собственности капитана и над морем, он тоже хозяин. На глазах грабёж, в сознании верх несправедливости, сознание требует – ручку в сторону, он рядом с судном, видны вмятины сбоку на носу, видна каюта с засыпающим капитаном. Рулевой держит курс поперёк волны. Кешкина мысль— «Держать по волне», усиленная «Папелацем», направляется на него. Повинуясь чужой воле судно меняет курс. Волна поднимает катерок и словно скорлупу опрокидывает, а следующая, накрывает сверху. Ещё миг и на воде палубный мусор. «С вами власти, толи борются, толи в доле состоят. На таком „Папелаце“ за неделю на земле справедливость установлю» подумалось Енокентию, нужно только побыстрее. Два касания к ручке и он на другом краю земли: внизу взрывы и смерти, разрушенные города, кровь, противогазы. На дорогах в пыли, жаре, толпы: женщины дети, жажда голод – бредут полуобморочные от своей ли власти, от тех ли, кто пришёл мир установить?

      Они пришедшие, не пытаются переделать соседа живущего другими ценностями, при этом на противоположной стороне планеты, считают, что имеют право, имеют основания устанавливать свои нормы для целых народов. Они, жизнью не рискуя, представления не имеющие о чаяниях этих людей, устанавливают свой правильный порядок. Вдали от берега, в полной безопасности суда – оружием, электроникой перегруженные.