Ротуск. Геннадий Куликов

в армию, вновь он перед своим капитаном, а Холгин спрашивает – «Справедливость найти хочешь? Мир тебе не ндравится. Каждого счастливым видеть хошь? Помню тебя в твой первый призыв, и тогда ума не было – Кешка лезет в бутылку – И сделал бы, только командиров много, а цели и у одного с моими не совпадают – Капитан, будто не слыша, продолжил – Приходите служить, а вместо службы сплошной бред. У тебя и того хуже, двоих за жизнь счастливыми не сделал потому, видно, весь мир осчастливить жилаете».

      Офицеры противовоздушной ракетной части неделю в месяц дежурили на пусковой площадке, остальное время жили во временном посёлке без тротуаров и асфальта. У них не было авто, дачи, лодки, а по прошествии лет, покажется – у них кроме погон и чемодана совсем ничего не было. Его же капитан выпадал и из этого ряда: шинелька осталась одна – парадная, в ней оборудование осматривает, в ней же, в День победы, поздравление принимает; на ногах солдатские юфтевые сапоги, каблук из ремонта – не подоспел новый призыв с 46 размером. Старшина, в данную роту отбирал пополнение по размеру ноги командира.

      О нём басни, анекдоты ли, доходили до солдат быстрее автобуса в котором он приезжал: На гауптвахте – сорвал Новогоднее поздравление генерала. Попытка утихомирить вызванным нарядом, перешла в рукопашную, с победой капитана. С учебных пусков вновь на губе: столичный майор, прикомандированный на время учений для отметки в послужном списке, во время застолья подковырнул его формой, но успел сбежать и закрыться в туалете, только капитанский супер тяжёлый вес двери вынес, а разбираясь с подоспевшими усмирителями – разворотил и тамбур. По прибытию подведение итогов – цель поражена – все отмечены. И Холгин отмечен: за дебош, за ремонт вагона, лишён очередного звания; возвратился в компанию холостяков – жена оставила. И его, Енокентия, вторично призывают под знакомую руку, ну нет – «Скажите т. Капитан, как уйти в другой полк, часть, куда угодно только к командиру без вашего шарма? Нет желания в наряде, в вашем номере бутылки из-под „Дубка“ выгребать – Тебе…? в другую часть? Ты уже мог в другой части оказаться – в дизбате, или за решёткой. Забыл, как вывел с боевого дежурства ракетную установку – затопив насосную, или тебе напомнить, как тебя всем полком искали прочёсывая лес, а ты спал в бойлерной, рядом с автоматом. Компрессор сжёг, на полгода оставив часть без системы пожаротушения. Не продули, трубы разморозили. Чего замолчал то, или ещё и гражданку вспомнил? Отдай тебя закону, тебе в тюремном морге десятилетия без похорон лежать чтобы судейское решение исполнить» Замолчал и он, посмотрел толи с жалостью, толи с болью, словно вновь докладывает старшина о провинностях, тянущих на 10 суток, а ему, нужно найти решение, которое воспринималось бы высшей справедливостью. Ему ошибиться нельзя. «Здесь, в этой канцелярии, мне дали право решать кого принимать, а кого назад, это тех, кто земные желания не исполнил, там не должно оставаться желаний. Потому, садись