Привидения в доме на Дорнкрацштрассе. Оллард Бибер

это заняло около трех лет. Без этого в Германии невозможно зарегистрировать частное сыскное агентство. Некоторым юридическим азам нас, конечно, учили, но этого недостаточно, чтобы учить других. Поначалу я набил немало шишек, прежде чем набрался опыта. Сегодня я чувствую себя, безусловно, увереннее, но повторяю: когда-то я учился на экономиста и стал им. Жизненные обстоятельства сложились так, что моя бухгалтерская деятельность внезапно была прервана по причинам, от меня не зависящим. И лишь потом я стал частным сыщиком.

      Она внимательно слушала и, когда он сделал паузу, сказала:

      – Фрау Хайзе рассказывала, что об этом поприще вы мечтали с детства.

      Макс же подумал о том, какие еще подробности его биографии могла донести бывшая помощница до студентки юридического факультета. Так как узнать об этом не представлялось возможным, просто сказал:

      – Это правда. Детское увлечение было сильным. В жизни все оказалось не так, как это описывалось в детективных историях, прочитанных в детстве и юности.

      Потом он помолчал немного, рассчитывая на то, что кандидатка тоже пожелает что-то произнести, но она вежливо молчала. Макс продолжил:

      – Возможно, Мартина рассказывала вам, что я швейцарец и в Германии оказался по воле случая?

      – Да, – коротко ответила она.

      – Как мне кажется, ваша родина также где-то в другом месте.

      – Намекаете на мой акцент?

      – Скорее, пытаюсь определить, какой язык для вас родной.

      – И что же получается?

      – Вы грассируете как француженка, но вряд ли ею являетесь. Я знаю французский и акцент французов, когда они говорят по-немецки.

      – Весьма занимательно, господин Вундерлих. Вы не первый, кто говорит мне такое. В моем родном языке твердое "р" и, видимо, поэтому мое грассирование на немецкий лад приводит к тому, что слышите вы. Пожалуй, это уже не исправить.

      – И не надо. Звучит совсем неплохо, в какой-то степени оригинально. Так ваш родной язык польский?

      – Не угадали, господин Вундерлих. Мой родной язык русский.

      Это было неожиданно. До сих пор он не встречался с русскими. Тот факт, что в далеком его детстве на их ферме проживал один русский, вряд ли можно было считать достойным упоминания. Тот русский общался исключительно с родителями, и Максу не было до него никакого дела. И вот перед ним настоящая русская.

      – Так вы русская?

      – Не совсем так. Моя мать русская, а отец немец, – она на секунду замолчала. – Точнее, как здесь говорят, русский немец. Вы слышали о таких?

      Макс покраснел:

      – Признаться, фрау Бергер, нет.

      – Странно, ведь таких, как я, в Германии много. Русские немцы уже давно начали переселение в Германию.

      – Видимо, то, что я из Швейцарии, каким-то образом оставило этот факт за границами моего внимания, а среди моих клиентов русские еще не встречались. Но думаю, если мы начнем сотрудничать, вы заполните мои пробелы в этой части немецкой жизни.

      Она рассмеялась, показав два ряда