Привидения в доме на Дорнкрацштрассе. Оллард Бибер

Никанор Старостин потоптался на месте, потом посмотрел в небо:

      – Пока мы тут бегали да гадали, что и как, и ночь прошла. Скоро уж появится кто-то к утренней службе. С ним и побеседуем. Ты, Спиридонов, возвращайся на свой пост, а мы с Вдовиным здесь подождем.

      Утро выдалось туманным, и редкие фигуры первых прохожих имели размытые очертания. Василий Вдовин первым заметил фигуру лица духовного сана – его черное одеяние словно выплыло из жидкого молока тумана. Постепенно приближаясь, контуры фигуры становились четче. Вот уже можно было рассмотреть и черную скуфью на голове человека. Радостно Василий сказал:

      – Дождались, господин околоточный. Кто-то в рясе движется к храму.

      Околоточный Старостин завертел головой и, заметив человека, радостно воскликнул:

      – Однако глазастый ты, Вдовин.

      Завидев полицейских на крыльце храма, человек в рясе взбежал по ступенькам и тревожно спросил:

      – В чем дело, господа полицейские?

      Околоточный Старостин сразу же взял дело в свои руки. Спросил:

      – Кто вы, святой отец?

      Святой отец оказался нестарым человеком, был он худощав, среднего роста, светлая бородка торчала клинышком. Глубоко посаженные серые глаза тревожно смотрели из-под скуфьи. Сказал:

      – Диакон церкви Святителя Григория Богослова Илья Федоров.

      – Беда, святой отец. Убит церковный сторож. Пойдемте туда. Думаю, придется отменить сегодняшнюю службу.

      Когда диакон Илья увидел мертвое тело сторожа Лукича, он мертвенно побледнел и сказал:

      – Господин околоточный, не могу представить, за что убили старика. Он ведь и мухи не мог обидеть.

      – Может быть, хотели что-то украсть, а сторож под руку попался? Как думаете, святой отец?

      – Церковь наша бедна, приход небольшой… Что здесь можно украсть? Хотя постойте… Есть у нас одна вещица. Пойдемте со мной.

      Диакон повел полицейских куда-то в глубину левой части храма. Он шел быстро, и околоточный с Василием, плохо ориентируясь в полумраке, едва поспевали за ним. Остановившись возле одной из колонн, диакон ахнул. Потом быстро заговорил:

      – Так и есть, господин околоточный! Вот на этой колонне у нас был закреплен золотой канделябр на четыре свечи.

      – Так уж и золотой, святой отец?

      – Точно не знаю, но безусловно позолоченный. Кроме того особая ажурность литья. Но главное не это, – диакон почему-то закатил глаза.– Это подарок церкви от царской семьи.

      Околоточный Старостин дернулся всем телом. Дело принимало серьезный оборот. При упоминании царской семьи с ним едва не случился обморок. Как у всякого служаки чинопочитание и благоговение перед высшими сановниками империи занимало в его жизни не последнее место. Он подошел поближе к колонне.

      – Святой отец, как крепился здесь этот канделябр?

      Диакон посмотрел внимательно на поверхность колонны и сказал:

      – Было специальное крепление, господин околоточный, но похоже, что канделябр оторвали вместе с креплением.

      Старостин раскрыл