Однажды в Лопушках. Карина Демина

ласковый, на руках носит, осыпает подарками, то вдруг… скажет что-то, ударит в самое сердце. Но тотчас извинится. И снова ласковый… когда пощечину залепил, то умолял о прощении. Подарил кольцо. Предложил замуж… а к чему замужней женщине работа? Он способен семью содержать. Мое же дело – домом заниматься.

      – И ты…

      – Поверила.

      Теперь уже настала моя очередь обнимать Ксюху. Я слышала, как колотится её сердце, и не знала, чем успокоить.

      – В любовь ведь хочется верить. А потом… потом стало хуже. В какой-то момент я узнала, что он мне изменяет. И он не стал отрицать. Сказал, что это ведь ерунда, что ему нужно разнообразие, но муза его – я и только я. Что я должна гордиться. А еще знать свое место.

      – У тебя его волос, случайно, нет? – поинтересовалась Линка отстраненно.

      – Я из больницы сбежала… знаешь, наверное, это бред, но… когда я поняла, что беременна, то обрадовалась. Мне же казалось, что в целом у нас все неплохо, что есть какие-то сложности, но это временное. И стоит ему узнать о ребенке, как все тут же само собой наладится.

      Ксюха нервно хохотнула.

      А я подумала, что, если дядька Берендей узнает хотя бы часть… в общем, волос и не понадобится. Он в Лопушки всю тушу этого героя притащит.

      – Он на гастролях был с какой-то из своих… девочек. Он их так всех называл. Мои девочки. И я ведь старалась не ревновать. Быть гибкой. Понимающей. Дурой.

      Ксюха дернулась было, словно желала вскочить, но осталась на месте.

      – Он вернулся. Опять выпивший и не только… он начинал что-то принимать, правда, не говорил, что именно. И вообще это была запретная тема. У нас много имелось таких вот запретных тем. Я накрыла стол. Я хотела устроить праздник. А он выслушал. Потом поднялся медленно так… подошел ко мне. Обнял. И сказал, что я такая же, как остальные. Все испортила. Удара я не почувствовала. Сразу. Потом… потом стало так больно…

      – Ты мне фамилию скажи, – попросила Линка.

      – Зачем?

      – Маму попрошу… она не будет задавать лишних вопросов.

      Я кивнула.

      Линкина матушка порой была диво до чего понимающей. А волкам Мары все одно, на кого охотиться.

      – Не стоит, – Ксюха покачала головой. – Я… я просто хочу обо всем забыть.

      – Если передумаешь…

      – Дам знать. Очнулась я уже в больнице. У его хорошего знакомого. А тот сказал, что у меня выкидыш случился, что… вряд ли дети еще будут.

      Линкины ноздри раздулись, а губы слились в тонкую нить. И подумалось, что имя она выяснит. Потом. Позже. Когда Ксюха подуспокоится. А то и говорить ничего не станет.

      И я не стану.

      Но ночью схожу к Ведьминой пади, есть у меня один заговор, на кровь. А кровью мы еще когда обменялись.

      – И он тоже рядом был… держал за руку, все повторял, мол, как получилось так, что я была неосторожна, что оступилась, упала с лестницы… голова у меня закружилась. С беременными такое бывает. Но он не сердится. Ничуть. Он даже готов жениться. Хоть завтра.

      – А ты…

      – Я ж не дура. Я… кажется,