Академия волшебства. Дар взаймы. Маргарита Ардо

надо переодеться, а то испаришься быстрее, чем начнётся побочка от ритуала.

      Я растерянно развела руками.

      – Простите, сэр, но я не прихватила денег…

      – Не важно. Скажешь, что на мой счёт. – Он протянул мне визитку ректора с золотым вензелем.

      – Но это неловко, сэр.

      – Неловко ходить в шерстяном платье в тридцатиградусную жару.

      Имелась и ещё одна неловкость: в лавку модистки я не заходила с того самого момента, как мы с Лили и Наядой специально раскритиковали платье Данки Маджоре так, чтобы она от него отказалась. Это был наш небольшой трюк с энергиями.

      – Стесняешься? Пойдём вместе. – Алви спрыгнул с водительского сиденья на брусчатку.

      И я поняла, что препираться глупо.

      – Нет, спасибо, я сама.

      Я дёрнула за ручку двери. Тренькнул мелодично колокольчик. Я вошла и наткнулась на взгляд владелицы салона. И без магии менталиста стало ясно, что здесь мне категорически не рады.

      Глава 9

      Агнес

      Мы столкнулись взглядами с мисс Мансурой, модисткой. Она поджала уголки губ, выражая презрение. В глазах промелькнула вакханалия пыток, которые она с радостью бы ко мне применила, включая поганую метлу, так что сразу захотелось сбежать. Но Алви стоял за дверью, и было чертовски жарко. Наверное, следовало извиниться.

      Я набрала в грудь воздуха, он встал комом.

      Никогда не думала, что просить прощения так сложно! Почти больно, словно ты царапаешь собственное эго. Нет, если извинение фальшивое, то проще простого. Но оно не сравнится с настоящим признанием того, что была не права. Признать это – словно лишиться того кусочка себя, который отчаянно стремился быть правым, словно вырезать его скальпелем без наркоза и оставить открытую рану со словом «Простите».

      Проблема заключалась в том, что я отлично помнила, чем закончилась та наша якобы забавная шутка с платьем модистки. Она начиналась невинно: кто не устраивал проверок первокурсникам? И хоть нами тоже проманипулировали, я в самом деле чувствовала вину. А ещё досаду и разочарование в себе: я, менталист, не смогла отследить момент, когда сама стала марионеткой, которая играющеет другой марионеткой. Предо мной встало бледное лицо Данки Маджоре, которой потом подтёрли память. Не мы. Но с нас началось. С меня…

      Глядя в лицо модистки, я представила бедную Данку и сказала:

      – Добрый день, мисс Мансура! Для начала я хочу попросить у вас прощения за инцидент, который произошёл в нашу последнюю встречу.

      В чёрных глазах читалось, что если бы извинений было достаточно, ад бы не существовал, а он есть, и мне там самое место. Тем не менее модистка проговорила:

      – Что вы, какой инцидент, не припомню! Но мы не работаем, мисс. Швейлики на отдыхе. У помощниц – санитарный час.

      – Я не задержу вас. Я бы хотела купить любое готовое платье по сезону. И чулки. По любой цене. – Я протянула карточку ректора, понимая, что его посланницу она за дверь не выставит.

      Мисс Мансура скривила губы,