Академия волшебства. Дар взаймы. Маргарита Ардо

студент. Никогда. Не был в академии во время каникул! И ты должна молчать о том, что увидишь!

      Я почувствовала его горячее дыхание на коже, неуместные мурашки.

      – Я не студентка сейчас…

      – Тем более. Иначе мне придётся стереть тебе память.

      – Поклясться? – моргнула я, тщетно сдерживая внезапное волнение.

      – У тебя хватит ума не болтать лишнего, – глядя в глаза, заявил он и отстранился.

      Надо же, почти комплимент!

      И что же такого происходит в академии на каникулах?

      Алви взял меня за руку. Притянул к себе. Выпустил в высокий камин серебристый всплеск энергий, похожий на цифры, переплетённые с иероглифами. Дрожащая пасть пустого камина плеснула в нас невидимой волной, словно море ударило в грудь. Волна из камина поглотила нас.

      В желудке что-то ухнуло. И в следующую секунду мы стояли в кабинете ректора. Так же, почти обнявшись. В гуще пальцегадов в разноцветных жилетках и ермолках. Полудемоны-бюрократы выпятили глаза-окуляры и осторожно отставили стаканы с плещущейся в них как шампанское магией. Самый бодрый слез с ректорского стола и шлёпнулся об пол, булькнув. Из жабьего рта вылетели радужные пузыри.

      – Ппу! – пыхнул губами Алви и сделал грозный вид. – Начальство вернулось. Не ждали?

      С поклонами и причитаниями пальцегады попятились к дверям. Правда, большинство всё же прихватило стаканчики с магией – глупо было бы расставаться с таким угощением! И минуты не прошло, как в кабинете никого не осталось, кроме нас и сладковатого запаха разгула.

      – И что, они каждые каникулы так веселятся? – хмыкнула я.

      – По закону Ихигару каждой твари положен отпуск, – с ехидной улыбкой ответил Алви, на секунду задержав руки на моей талии. – Правда, распитие магических напитков на столе ректора в свод разрешений не входит.

      – А что входит?

      – Много чего. Поэтому ты останешься здесь, – заявил Алви. – Разрешаю даже посидеть в ректорском кресле, пока я схожу за книгой.

      – Ладно. – Я развернулась и плюхнулась специально без должного трепета на кожаный трон с позолоченными подлокотниками. Положила на них руки.

      – Золото не отколупывать. На столе ничего не трогать. В окно не высовываться. В бумагах не копаться. У двери поставлю отряд подгулявших пальцегадов, чтобы никого, кроме меня не впускали. Их ты не уболтаешь: с каждого взята клятва верности.

      – Как скажете, сэр, – смиренно потупила я глаза, а внутри всё даже зачесалось – так захотелось увидеть, что же происходит за пределами ректората. – Вот только вдруг почему-то так захотелось поотколупывать! Чуть-чуть! Нельзя? Ладно. А дышать можно?

      – Можно.

      – Только вы упустили одну малозначительную деталь.

      – Какую? – Бровь Алви изогнулась.

      – Мы оба были в бездне другого мира. Ритуал на нас продолжает действовать, и мы не знаем как. Судя по тому, что я читала, есть большая вероятность, что один из нас,