Прошедшее время несовершенного вида… и не только. Гриша Брускин

гласность – очередное надувательство и потемкинские деревни.

      Надо сказать, культурные бюрократы находились в тот момент в смятении: не хватало ценных указаний сверху. Никто не знал, куда подует ветер в следующую секунду.

      В конце концов, ценное указание спустил с министерского олимпа тогдашний министр культуры.

      И в Москве открылась первая свободная нецензурированная выставка.

      Во-первых, никакой композиции…

      На следующий день после открытия художница Нина Сергеева, член партийного бюро секции живописи, с этюдником на плече, в белой хлопчатобумажной кепке прогуливалась по залам выставки.

      Увидев меня, строго спросила:

      – А где ваши работы?

      Я показал на «Фундаментальный лексикон».

      – Очень плохо! – сказала Нина. – Во-первых, никакой композиции. Во-вторых, белое к фону не найдено. В-третьих, вот вы тут сидите и ничего не знаете, а я объездила весь мир. Это вчерашний день искусства. Это все уже давно было на Западе.

      Рабочее слово

      Выставка произвела сенсацию в Москве.

      В зал на Каширке выстроились длинные очереди испытывающих культурный голод москвичей, просто любопытных и товарищей, желающих посетить и покритиковать.

      Районные партийные боссы решили себя обезопасить на случай, если правительство даст обратный ход гласности.

      К выставочному залу стали прибывать автобусы, «упакованные» коллективами районных предприятий.

      Народ аккуратно высказывал свое бесхитростное рабочее слово на страницах Книги отзывов.

      Кое-кто угрожал художникам расправой (цитирую дословно отзыв одной милой трудящейся девушки: «А художника Кабакова я расстреляла бы своими собственными руками из пулемета и размазала бы его по его же белому холсту»).

      Странная организация

      В 1987 году я посмотрел видеокассету запрещенного в СССР фильма «Кто-то пролетел над гнездом кукушки», который произвел большое впечатление.

      Прочитав накануне выставки в газетах, что в Россию на горбачевскую конференцию приезжает Милош Форман, я сказал своей жене, что этому человеку мне хотелось бы показать «Фундаментальный лексикон».

      Форман пришел на выставку, и мы познакомились. Кинорежиссер оказался на редкость живым и милым человеком, с которым было легко и интересно беседовать.

      Милош выразил желание приобрести с выставки две картины: мой «Фундаментальный лексикон» и работу Андрея Гросицкого.

      Для этого на следующий день мы все отправились в организацию со странным названием «Межкнига», которая, среди прочего (вероятно, торговли оружием), ведала экспортом искусства за границу.

      Мистер Твистер

      «Межкнига» охранялась стражами порядка, как средневековая крепость. На проходной нам преградила путь милиция.

      Надо сказать, что их взору предстала весьма подозрительная компания: мы с Андреем – два не вызывающих доверия типа – возмутительные, богемные, «неправильные» художники, переводчица