Жена башмачника. Адриана Трижиани

каждую подробность донимавших ее болей. Он благословлял их поля и дом, совершал таинства, поощрял их набожность, вдохновлял на дела милосердия и поддержку церкви.

      Кончетта полюбила дона Грегорио еще издали, мгновенно, с первого дня, как он прибыл в Вильминоре. В течение нескольких последующих месяцев те минуты, которые она проводила наедине с доном Грегорио, опьяняли ее. Сидя в школе, она часами выдумывала предлоги, чтобы отправиться в церковь – в надежде его увидеть.

      Мальчики их прихода тупые грязнули – все как один. Работают в шахтах или на полях, и виды на жизнь у них самые простые. Вроде Чиро Ладзари, церковного разнорабочего, ходившего в обносках и иногда садившегося рядом с Кончеттой на церковную скамью, будто он купил билет на масленичной ярмарке, получив заодно и право разговаривать с ней.

      Всю свою жизнь Кончетта училась выбирать самое лучшее, будь это отрез льна на передник или чистейшая лимонная вода для мытья волос. Она знала, что дон Грегорио – святой человек, связанный обетом, но он был и самым влиятельным и утонченным мужчиной в окрестностях. И она хотела его заполучить. Она была одурманена священником, окрылена его вниманием и с восторгом ожидала мгновений их тайной близости. Всем сердцем она верила, что еженедельный обед и долгие вечера в его обществе сделают ее счастливой.

      – Убедитесь, что Чиро никому не расскажет о нас, – взмолилась Кончетта. – Если мой отец узнает… Если хоть кто-нибудь…

      Дон Грегорио обнял Кончетту и поцеловал, чтобы успокоить. Как только она оказалась в его руках, страхи ее отступили. Воспитание, строгая мораль и здравый смысл были бессильны перед его поцелуями. Правила, которые она обещала матери блюсти до замужества, таяли в воздухе, как дым кадила. Она сказала себе, что бояться нечего. Никто не поверит наветам прислужника на священника.

      Дон Грегорио поцеловал ее в шею. Она позволила ему это, но потом осторожно высвободилась из объятий. Кончетта не стала медлить – набросив на голову кружевную мантилью, она выскользнула из ризницы в ночь.

      5

      Бездомный пес

      Un Cane Randagio

      Три тощих жареных цыпленка покоились в центре блюда в окружении картофельной соломки и кубиков моркови. Несколько больших керамических чаш были наполнены пюре из каштанов с добавлением масла, соли и сливок. Сестра Тереза научилась увеличивать порции за счет каштанов – их жарили до хрустящей корочки, чтобы смолоть в муку, протирали, чтобы начинить тортеллини, или варили, толкли и подавали как сытное блюдо. К весне монахини и братья Ладзари видеть их не могли.

      Чиро ворвался в кухню:

      – Сестра!

      Сестра Тереза выглянула из кладовки:

      – В чем дело?

      – Мы должны пойти к сестре Эрколине, – выпалил он. – Сейчас же.

      – Что случилось? – Сестра Тереза вручила Чиро нагретое полотенце.

      – Я кое-что видел в церкви. – Чиро промокнул лицо, затем вытер руки. – Дон Грегорио. Он был с Кончеттой Матроччи. – Чиро почувствовал, как щеки вспыхнули от неловкости. – В ризнице.