Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие. Глен Кук

солнца довести меня до нищеты.

37

      Белинда перехватила меня в комнате Морли, вместе с глухими крысюками.

      – Они настаивают на том, чтобы мы осадили назад. Чтобы мы бросили это дело, – сказала Белинда.

      – «Они»? «Мы»?

      – Не играй в словесные игры.

      – Я и не играю. Ты знаешь, о чем я. Мне никто не отдавал приказов. И единственное «мы», частью которого я являюсь, – это я и Морли.

      – Тогда я вынуждена спросить, почему большинство твоих знакомых находятся здесь. Минуту назад я видела даже этого отравителя Колду.

      – Он не отравитель. – Я отвлекся. – И я не знаю, почему все вы здесь. Я не имею к этому никакого отношения, как только что сказал Тупу.

      Она не поверила мне, как не поверил и генерал. Когда-нибудь я хапану громадный куш, потому что никто не принимает моих слов за чистую монету. Я смогу ограбить Королевский монетный двор, а потом бегать повсюду и вопить, что это сделал я, я!

      Я отлично понимал, что происходит. Синдж и Покойник состряпали план расследования за стенами моего дома. Они собирались использовать людей, которые работали с нами в прошлом. Меня смущало то, что их не обеспокоило влияние Холма, настолько сильное, что заставило отступить самого принца Руперта. Наверное, Старые Кости нашел способ, как бросить вызов тому, чему не следует бросать вызов, и сделать это таким образом, чтобы все сошло с рук.

      Эта мысль начала формироваться у меня в мозгу во время визита Бегущей по ветру. Сегодня ее что-то не было видно.

      – Тот лекарь вообще собирается приходить? – спросил я Белинду.

      – Шутишь? После того, сколько я ему заплатила?

      – И его не беспокоит мой напарник в соседней комнате?

      – Доктор ничего не знает. Я сказала, что ты разлил лекарство и нам нужно другое. Но сначала он должен еще раз осмотреть Морли, потому что я почти уверена: дела обстоят хуже, чем раньше.

      – А если лекарь – преступник?

      – Тогда мы сразу это поймем.

      Мы задумчиво посмотрели на нашего общего друга. Морли выглядел мирным, как человек в гробу.

      Я продолжал гадать, почему знахарь так долго не появляется.

      «Он там, снаружи. Вся эта суета заставляет его нервничать. Ему это не нравится, но он не в силах совладать со своей жадностью. Рано или поздно постучится».

      Мое нетерпение угасло. Я просто переживал за Морли. Пока мои мысли не забрели на Фактори-слайд.

      – Гаррет, ты в порядке? – спросил голос, которого я не ожидал услышать.

      Я поднял глаза:

      – Гилби?

      В дверях стояли Манвил Гилби и его последняя жена Хизер. Гилби был человеком номер два в пивоваренной империи Вейдера. Он участливо смотрел на меня.

      – В порядке, – ответил я.

      – В последнее время тебя не видно в пивоварне. Когда я услышал, что в твоем доме день открытых дверей, я решил, что мы заглянем спросить, как у тебя дела.

      – Дела в меру отчаянные. – Я бросил взгляд на Морли. – Что хотите узнать?

      – Уже ничего. Мы вращались тут довольно долго, чтобы разнюхать, что к чему. Макс тебя