Коммунизм. Олег Лукошин

адреналина. Всё, программа выдаёт продукт. Но ни настроения в нём никакого, ни глубин погружения, а уж об адреналине и говорить не приходится. Бессмысленная последовательность звуков. Блевотина, форменная дрянь! Как они там выбирают в своём кругу лучших – одному богу известно. Я свою послеармейскую работу в ночном клубе в том числе и поэтому не любил – из-за музыки, что там звучала. Наизнанку выворачивала.

      Вот под такую дрянь и зажигали. Точнее, делали вид, что зажигаем. Хотя, кто его знает – Белоснежка, так та вроде вполне искренне колбасилась. Пятачок рядом с ней дрыгался, и тоже на вид отчаянно – но он больше, я всё же думаю, для маскировки, и чтобы девушке не скучно было. Кислая вокруг своей оси выдавала обороты, и что-то такое руками изображала. Умирающего лебедя. Её от такого музона точно мутило. Эх, нам бы с ней «Землян» сейчас, «Траву у дома»!

      Мы с Гарибальди и вовсе с места почти не двигались. Пятка, носик, топ-топ-топ. Ну, ещё руками туда-сюда. Долго, однако, никто здесь задерживаться не собирался: получим инструкцию и наххаузе.

      – Политборо инициирует акцию! – стараясь перекричать децибелы невыносимого саунда, кричал Гарибальди.

      Время от времени кто-то был вынужден тупо переспрашивать, так как разобрать командира можно было не всегда.

      – Чё? – не понял Пятачок.

      – Акцию!!! – терпеливо проорал Гарибальди снова.

      – А, ясно.

      – Примерно то же самое, что прошлым летом! – напрягал голосовые связки наш лидер. – Конкретных целей нет. Пострелять, пошуметь, показать своё превосходство и неуязвимость. Желательно в районе Садового кольца.

      – Насчёт взрывов как? – прокричал я вопрос.

      – Можно, – закивал Гарибальди. – Но не увлекаться. Дорогие машины, буржуйские магазины – не больше. Жертв среди мирного населения избегать.

      – Мусоров?

      – Их можно, но не увлекаться.

      – Понятно.

      – Когда выступаем? – это Кислая.

      – Через три дня. Транспорт надо раздобыть самим. Шайтан, организуешь? Старенькая, но приличная иномарка. Белоснежку напрягать не будем, потому что машину придётся бросить.

      Ещё несколько минут мы танцевали молча. Похоже, всё, инструктаж закончен. Я вопросительно посмотрел на Антона – тот взглядом эту самую мысль подтвердил. Всё.

      Расходиться ещё рано. Надо с полчаса потусить, чтобы не вызывать подозрений. Мы стали рассасываться по территории танцпола. Я ухватил Гарибальди за локоть и потащил к бару.

      – Пойдём, выпьем, – говорил на ходу. – Я угощаю.

      Желание попросить у него денег возникло спонтанно. Вовсе не думал, но от него, показалось, исходила правильная аура. В общем, рискнул перетереть.

      Выпили по рюмке коньяка.

      – Дело такое… – начал я.

      Антон молча и внимательно слушал, пока я рассусоливал ему про достижения Костикова, о которых он, впрочем, и сам имел вполне определённые представления, о значимости прорыва в параллельность для всего Сопротивления и для