Коммунизм. Олег Лукошин

дорогой! Нехорошо поступаешь! Почему мы за тебя должны доплачивать энергопоставляющей компании? Там люди стараются, работают, драгоценное электричество до нашего дома доводят, а из-за того, что у тебя счётчика нет, твоё потреблённое электричество на нас записывают. Ты смотри, уважаемый, мало ли что с тобой может приключиться безлунной ночью!» И сосед отвечает: «Вах-вах-вах, виноват глубокоуважаемые мои, сегодня же счётчик куплю, а пять компьютеров на помойку выкину, потому что там одна порнография, которую приличному человеку смотреть стыдно». Вот так у нас проблемы решаются. Это хороший пример для всей России. По-простому, по-дружески загляните в соседнюю квартиру, посмотрите, что там за электроприборы работают и честно ли за них хозяин расплачивается – и я уверен, он постесняется тех, с кем рядом живёт, обманывать. Вот так и снизятся ваши счета за электричество.

      – И всё же, – лопотала девчушка, – может быть, дело не в соседях, а в произволе энергетических компаний? В том, что цепочка поставщиков от электростанции до рядовых потребителей насчитывает по четыре-пять организаций, и каждой надо кормиться?

      – Ой, какие слова нехорошие вы употребляете – произвол, ещё там что-то… – морщился министр. – Нельзя так о людях труда, разве можно так. Я вам сугубо как пример электричество привёл, это собственно и не моя стезя. Я сказать вам хочу, что только сообща, всем миром мы можем решить возникающие проблемы. Да, времена нелёгкие, не на всех денег хватает, но о социальной сфере мы никогда не забывали, она всегда у нас в приоритетах ходит. Только ради людей работаем. А вы с какими-то намёками грязными…

      Борис записывал всю эту ахинею на диктофон. Едва заметно морщился.

      – Сегодня сбор, – сказал он мне. – Знаешь?

      – Угу.

      – По какому поводу?

      – Не в курсе.

      Ну, пора и о деле.

      – У тебя как насчёт копейки лишней? – поинтересовался я.

      – Если действительно речь о копейке идёт, – улыбнулся он, – то имеется. А если же ты фигурально выразился, то не знаю.

      – Ну, можно сказать фигурально. Мне тысяч двести нужно.

      – Ого!

      – Ну, вообще-то триста, но эту вещь, я думаю, и дешевле можно взять.

      Пятачок, как и Белоснежка, о целях этого финансового запроса, деликатно не интересовался.

      – Ну, не знаю, если очень нужно…

      – Очень нужно!

      Боря посерьёзнел, задумчиво вглядывался в фигуру кривляющегося министра и вроде как раздумывал.

      – Если очень нужно, то дам, – ответил он. – Хотя это и несколько напряжно мне.

      – Ну, если напряжно…

      – Дам, дам…

      Пятачка стало жалко. Копил несколько лет эту пару-тройку сотен тысяч, свадьбу, может, хотел справить, или на что другое собирал, а тут вдруг я нарисовался со своими безумными планами. И ведь не смогу я ему эти деньги вернуть.

      – Ну ладно, – сказал я, – не грузись. На следующей