Взгляни на меня. Чармили Энн Белл

я испугалась. И жуткий страх просверливал насквозь, пока я три или четыре раза тщетно пыталась увязаться за набирающим популярность актёром. Не то чтобы Том постоянно скрывался и передвигался исключительно запутанными тропами, сбивая папарацци со следа. Вовсе нет. Когда затихал восторг от экранизации очередных похождений эксцентричного колдуна, он мог ненадолго расслабиться, заняться другими проектами, и пресса уже не комментировала каждый его вздох. Можно было наткнуться на Тома в кафе, подкараулить после спектакля. Он любил прятаться в жерле стрекочущей подземки. Там с лёгкостью можно затеряться, слиться с постоянно движущейся толпой. Но я боялась в его искрящих, пронзительных глазах увидеть своё обезображенное отражение.

      И потом, просыпаясь каждое утро и гадая, что же новый рассвет украл из распахнутых тайников памяти, я грела надежду увидеть Тома Эдвардса ещё раз и преодолеть последний барьер, переступить через себя.

      Я жила от встречи к встрече.

      В твоём выразительном и смелом, тревожном и испытующем взгляде моя странная история всегда будет жива.

      Обрывок 3

      По пути в аэропорт произошла та авария, раздробившая память на множество осколков. Трагедия окончательно заточила меня в камне опостылевшего города, оборвала попытку сбежать. Я надеялась избавиться от неусыпной тревоги, смыть грязь Лондона и, может, начать всё заново, отбросить мусор прошлого. Официант Джейми был одним из немногих работников ресторана, относившихся ко мне с дружелюбием и искренней заботой. Он вызвался проводить по этим последним ступеням жизни на краю бутылки с дешёвым вином. Проводить к чему-то новому, неизведанному. Здоровому. Я наивно верила, будто другой город, другая земля исцелят от всего, что отравляло и душило.

      Я помню, как тихо магнитола что-то нашёптывала, переплетая всплески аккордов гитары с плавным низким голосом, разгоняла напряжённую тишину в салоне автомобиля, когда уже больше нечего было говорить. А блёклого притворства, тошнотворной наигранности и разговоров из вежливости о погоде или прочей пустой чуши мы не переносили оба. Помню – брелок с потрёпанной тряпичной куколкой сорвался с зеркала заднего вида. Джейми испуганно опустил взгляд, протянул руку, чтобы подобрать упавший брелок… И эта перекрученная кукла с оборванной цепочкой, обивка пассажирского сидения стали последней картинкой, которую он успел увидеть. Затем его голова оказалась проткнута кусками разбитого стекла, а тело запечатано искорёженной дверью. В нас на чудовищной скорости врезался сумасшедший ублюдок.

      Джейми погиб мгновенно, превратившись в какие-то кровавые обломки человека, а я выжила, исколотая, избитая, исцарапанная, но выжила… Нарочно не открывая заплывших глаз и притворяясь спящей, подслушивала бесконечное трещание медсестёр. Они с ужасающим бездушием обсуждали эту жуткую аварию. Обменивались пересказанными подробностями