Die Kante und das Kind. Владислав Тодеску

эти сферы, как и их цвета, не просто приковывали внимание и взгляд, но и без спроса хозяина, побуждали мозг к раздумьям. Он с повышенной сосредоточенностью пытался разглядеть в цветах… людей…

      Дитфрид умеренным шагом направился к фигурам. Только подойдя ближе, он увидел, что все сферы так или иначе на что-то опираются. Даже ромб, который, издалека, казалось, словно заледенелая юла остановилась на трапеции, а та, в свою очередь, зависимо от угла обзора, меняла свою форму и размеры… мальчик быстро заметил, что с другими фигурами была та же история. Он уже стоял в пустом пространстве, окружённый ими. Фигуры пахли резиной. Не тем ядовитым дерьмом, которым пахли резиновые ящерицы в киосках Московского зоопарка, а обычной резиной.

      Дитфрид подошёл к фракталу, который находился под квадратом. Несмотря на матовый окрас, мальчик видел во фрактале своё отражение, и, отражение за спиной.

      Он обернулся. Страха больше не было. Из трупно-бордового, оно превратилось в бордово-красный. Этот цвет был смесью засохшей артериальной крови и покраснений от прыщей, когда самих прыщей почти нет. Выглядело оно как нарисованное, с цензурой в междуножной зоне. Благо, – ну, наверное, «благо», – цензура была в том, что у него попросту ничего не было. Ни мошонки, ни пениса, ни клитора, ни вагины.

      – Ты знаешь моё имя. – сказало существо.

      Дитфрид не знал его имени, но откуда-то знал, что сейчас существо с ним заговорит.

      – Циннат. – скрипучим баритоном произнёс Дитфрид.

      Он дёрнулся. Это был не его голос… а это он откуда знает?

      – Циннат, Лайд, Челс, Кальт5. Да, это всё мои имена, которые прекрасно тебе известны.

      …Дитфрид вспомнил. Он не знал, где услышал это впервые, но он вспомнил.

      – Твой голос будет таким. – как машина, говорило существо.

      Дитфрид сглотнул и чуть не оглох от этого звука. Сейчас, он заметил, что не шевелится.

      – Детский лепет не всегда бессмысленный… – продолжало существо. – и разговор с самим собой, тоже.

      Дитфрид хотел что-то сказать, но в то же время, он знал, что существо скажет это за него.

      – Внутри. Ты хочешь побывать внутри и что-то увидеть. – всё тем же машинным голосом, вещало существо.

      Дитфрид всё понял. Слова про детский лепет и разговор с самим собой не просто набор слов. Особенно последнее. Сейчас он разговаривал сам с собой и неважно, как это произошло. Это просто факт, ничего не поделаешь.

      – Фрактал. Ромб. Квадрат. «?».

      Существо смогло произнести «?» не открывая рта. Почему бы и нет…

      – Квадрат. – ответил Дитфрид.

      5

      Всё та же сеточка. Только в разы меньше света… которого, и «на улице» то не было, как такого.

      Дитфрид – как ему казалось, – смотрел в угол. Там стояла детская кроватка, рядом с которой, находилась женщина, в одной ночной рубашке.

      «Светло-русые волосы до бёдер, тонкие руки и ноги. Не болезненно тонкие, но близкие к этому…».

      – Колыбель. – раздалось над головой.

      Zinnat

5

нем. Zinnat, Leid, Tschels, Kalt.