Чёрный Яр, 13. Анна Осьмак

Потом следователь, посеявший среди собравшихся смутное беспокойство профессиональным интересом к персоне гражданина Вербицкого. А после…

      Тут и сказать нечего: вечер, по всем канонам жанра триллера, плавно перетёк в кошмар.

      Невнятное мычание и истерические подвывания молочницы, мало понятные соседям, всё же были истолкованы ими верно – что-то случилось у неё дома. Первой отмерла Тырлыковская, тяжело проковыляв к воротам на помощь новоприбывшей. Заключив её в свои медвежьи объятия, она принялась укачивать бедную женщину, похлопывая успокаивающе по спине:

      – Ну, тихо, тихо, Тоня… Развылась белугой… Чего стряслось-то? С Павлом чего? – вопрошала она глухую. – Чего стоите, сопли жуёте? – прикрикнула на мужчин. – Давайте-ка, ноги в руки – и бегом!..

      – Где она живёт? – Марамыжиков постарался отмахнуться от неприятного свербежа в животе: как пить дать – это новое происшествие на Заовражной несёт ему новую головную боль…

      Артём распахнул калитку:

      – Я покажу.

      – Одну минуту… – представитель закона оглядел участников чаепития и кивнул Женьке. – Будьте добры… На случай, если понадобятся понятые.

      Как в воду глядел…

      Калитка в Вакуленков двор была распахнута. На бетонной площадке у гаража краснела ухоженными боками допотопная «Ока». Выстроившиеся по линейке абрикосы роняли лепестки в идеально ровные гряды с сочно-зелёными кустиками картошки. За ними, вдали – крепкие, свежевыкрашенные дворовые постройки… Здесь всё, на каждом шагу, вызывало восхищение хозяйственностью владельцев усадьбы.

      Женька, стараясь успевать за размашистым шагом мужчин, семенила следом по широкой бетонной дорожке вдоль дома. Его окна, по мере движения, вспыхивали рыжим костром закатного солнца высоко над головой. Приоткрытая дверь легко провернулась на петлях. Вошедших окутали запахи чужого жилья …

      Женька ещё поднималась по крашеным ступеням вслед за Артёмом, когда полицейский уже распахнул обитую дермантином дверь в дом. И замер на пороге.

      … Тело лежало в передней комнате, на полу. В позе, положенной покойнику – на спине, со скрещенными руками и подвязанной челюстью. Но узнать в нём пару дней назад виденного крепкого мужика Женька не смогла. Тот, кто предстал перед её взглядом теперь, был донельзя истощён и запаршивлен. Жутко обозначившиеся рёбра, суставы и скулы, прилипший к спине живот были кое-как прикрыты грязным рубищем. Седые волосы до плеч и грязная всклокоченная борода… Худые мосластые ноги в струпьях и порезах…