Р. Л. Стивенсон. Сборник произведений. Роберт Льюис Стивенсон

остановились в замешательстве. Мы со сквайром выстрелили, не дав им опомниться. Хантер и Джойс, сидевшие в укреплении, выстрелили тоже. Четыре выстрела грянули разом и не пропали даром: один из врагов упал, остальные поспешно скрылись за деревьями.

      Снова зарядив ружья, мы прокрались вдоль частокола посмотреть на упавшего врага.

      Он был убит наповал, пуля попала прямо в сердце. Успех обрадовал нас. Но вдруг в кустах щелкнул пистолет, у меня над ухом просвистела пуля, и бедняга Том Редрут пошатнулся и во весь рост грохнулся на землю. Мы со сквайром выстрелили в кусты. Но стрелять пришлось наудачу, и, вероятно, заряды наши пропали даром. Снова зарядив ружья, мы кинулись к бедному Тому.

      Капитан и Грей уже осматривали его. Я глянул только краем глаза и сразу увидел, что дело безнадежно.

      Вероятно, наши выстрелы заставили пиратов отступить, так как нам удалось без всякой помехи перетащить несчастного егеря через частокол и внести под крышу блокгауза, в сруб.

      Бедный старый товарищ! Он ничему не удивлялся, ни на что не жаловался, ничего не боялся и даже ни на что не ворчал с самого начала наших приключений до этого дня, когда мы положили его в сруб умирать. Он, как троянец, геройски охранял коридор на корабле. Все приказания он исполнял молчаливо, покорно и добросовестно. Он был старше нас всех лет на двадцать. И вот этот угрюмый старый, верный слуга умирал на наших глазах.

      Сквайр бросился перед ним на колени, целовал ему руки и плакал, как малый ребенок.

      – Я умираю, доктор? – спросил тот.

      – Да, друг мой, – сказал я.

      – Хотелось бы мне перед смертью послать им еще одну пулю.

      – Том, – сказал сквайр, – скажи мне, что ты прощаешь меня.

      – Прилично ли мне, сэр, прощать или не прощать своего господина? – спросил старый слуга. – Будь что будет. Аминь!

      Он замолчал, потом попросил, чтобы кто-нибудь прочел над ним молитву.

      – Таков уж обычай, сэр, – прибавил он, словно извиняясь, и вскоре после этого умер.

      Тем временем капитан – я видел, что у него как-то странно вздулась грудь и карманы были оттопырены, – вытащил оттуда самые разнообразные вещи: британский флаг, Библию, клубок веревок, перо, чернила, судовой журнал и несколько фунтов табаку. Он отыскал длинный обструганный сосновый шест и с помощью Хантера укрепил его над срубом, на углу. Затем, взобравшись на крышу, он прицепил к шесту и поднял британский флаг. Это, по-видимому, доставило ему большое удовольствие. Потом он спустился и начал перебирать и пересчитывать запасы, словно ничего другого не было на свете. Но изредка он все же поглядывал на Тома. А когда Том умер, он достал другой флаг и накрыл им покойника.

      – Не огорчайтесь так сильно, сэр, – сказал капитан, пожимая руку сквайру. – Он умер, исполняя свой долг. Нечего бояться за судьбу человека, убитого при исполнении обязанностей перед капитаном и хозяином. Я не силен в богословии, но это дела не меняет.

      Затем отвел меня в сторону.

      – Доктор Ливси, – спросил он, – через сколько недель