К. Булычев. Сборник. Кир Булычев

посмотрел на него и произнес:

      – Нет, тебе подвигов не совершить. Ростом не вышел.

      – Слушай, Пашка, – сказала мрачно Алиса. – Ты чем занимался в лаборатории? Можно подумать, что там тридцать лет никто не убирался.

      – Когда у меня возникают идеи, – ответил Пашка, – я не обращаю внимания на мелочи жизни.

      – А мы обращаем, – сказала Машенька.

      – Не шумите, – сказал Пашка. – Все уберу. Через полчаса будет полный порядок.

      – Свежо предание, но верится с трудом, – сказал Аркаша. – Предлагаю на время уборки отобрать у Пашки книгу: зачитается и все забудет.

      После короткой схватки Пашка лишился книги и удалился в лабораторию зализывать раны и обдумывать месть.

      Убираться ему не хотелось, скучное это занятие. Он подошел к окну. Машенька сидела на краю бассейна, возле нее были разложены карточки с цифрами. Дельфины зубрили таблицу умножения. Наташа рядом плела венок из первых желтых одуванчиков. Джавад о чем-то спорил с Алисой, а над ними возвышался скучный, глупый, любопытный жираф Злодей с одним рогом посреди лба.

      «Как же это я умудрился так насорить?» – поразился Пашка.

      На полу валялись мятые листы бумаги, обрывки магнитофонных лент, образцы почвы, ветки, апельсиновые корки, стружки, обломки разбитых колб, предметные стекла, скорлупа орехов – следы вчерашней бурной деятельности, когда Пашкой овладела гениальная идея создать животное без легких и жабр для жизни в безвоздушном пространстве. Идея лопнула часам к одиннадцати, как раз тогда позвонила мать и потребовала, чтобы он возвращался домой.

      Есть минусы, подумал Пашка, в том, что ты энтузиаст и живешь среди энтузиастов. Ребята, и Пашка в том числе, проводили на станции все свободное время, прямо из школы спешили к своим зверям и растениям, а в субботу и воскресенье часто просиживали там с утра до вечера. Пашкина мать ворчала, что он совсем забросил спорт и делает ошибки в сочинениях. А на каникулах ребята собирались на планету Пенелопа, в настоящие, еще не исследованные джунгли, – разве от такого откажешься?

      Вздохнув, Пашка взял губку и начал протирать лабораторный стол, сбрасывая ненужный хлам на пол. «Жалко, – подумал он, – что книгу мифов отобрали. Сейчас бы прочесть, как Геракл чистил авгиевы конюшни. Может быть, он схитрил?»

      Когда через полчаса в лабораторию заглянул Джавад, Пашка уже вытер все столы, расставил по местам колбы и микроскопы, убрал в шкафы приборы, зато на полу мусора прибавилось.

      – Долго еще будешь копаться? – спросил Джавад. – Может, помочь?

      – Управлюсь, – сказал Пашка. – Еще пять минут.

      Он сгребал щеткой мусор к середине комнаты, получилась гора чуть ли не до пояса.

      Джавад ушел, а Пашка остановился перед горой и задумался, как бы ее вынести наружу в один прием.

      В этот момент в открытом окне показалась физиономия питекантропа Геракла. При виде хлама он даже ухнул от удовольствия.

      И Пашке пришла в голову счастливая мысль.

      – Иди сюда, – сказал он.

      Геракл тут же впрыгнул