Эра счастливой охоты. Всеволод Воробьёв

заре, очарованный манком, на меня налетел шилохвостый красавец селезень, носивший на лапе голландское кольцо, а Леонид, посиживая у костра, долго не мог налюбоваться добытым им кроншнепом, редким для нас охотничьим трофеем. Гордость его состояла в том, что он сумел вычислить траекторию его брачного полёта над побережьем и засесть в нужном месте.

      И был последний переход до Красной щельи. Выброшенная на берег штормом старая, уже не нужная людям лодка, которую по каким-то приметам узнал Леонид, вдруг с особой остротой напомнила нам, что в жизни всё так быстротечно, что нет уже в живых мастера, построившего её, что кончился наш праздник. И сразу отяжелели рюкзаки, стали раздражать и казаться совсем ненужными бездельничавшие из-за отсутствия льда ледянки.

      К нашей радости в Красной щелье, колхозном пункте складирования и обработки водорослей, оказались местные рыбаки, промышлявшие селёдку. Леонида сразу узнали, с нами поздоровались и любезно предложили «подкинуть» до деревни, куда вскоре собирались пойти.

      Монотонно журчит мотор, убегает от винта назад белая пенная полоса, а там, за мысом, остались запечатлённые нашей памятью и моим фотоаппаратом – такие уютные лагерные стоянки, удачные выстрелы, ещё одна прошедшая в нашей жизни скоротечная охотничья весна. С интересом всматривался я в очертания приближающихся незнакомых берегов, ещё не зная, что очень скоро они станут мне близки и любимы на долгие годы.

      Из чистой и гладкой, без единой морщинки в это тихое утро, воды словно всплывала и разворачивалась перед нами панорама устья реки и села Колежма. Это был конец нашего пути, но почему-то он казался мне немножечко грустным.

      Когда под нашими ногами вздрогнул пол железнодорожного вагона, и замелькали за окном скромные северо-карельские пейзажи, я приник лицом к стеклу, так захотелось мне ещё раз увидеть море! И оно мелькнуло вдали, как бы подтверждая мысли о том, что я обязательно вернусь сюда… А иначе, зачем у меня в голове уже бродят слова, рифмуясь и складываясь в строки, и стук колёс подсказывает мелодию рождающейся песни:

      – Только, знаю я, – год пройдёт,

      Вновь в ручьях вода запоёт,

      Снова будут ночи без сна,

      Позовёт в дорогу весна…

Гуси, гуси – га, га, га!

      Здесь всё называется Нюхчей: станция, река, деревня…

      Вид на деревню от дома Титовых

      «Ну, здравствуй, Белое море, вот ты какое!»

      «Мы строим лагерь в расчете на ближайшие холода…»

      Наш вождь и организатор – Левонтий

      Главный рыболов – Лёша

      Невозмутимый Аркаша

      Фоторепортёр Всеволод

      «Мы ждём моряны, снегопада, как…»

      «Нам утки, зайцы куропатки