Неотмазанные. Они умирали первыми. Сергей Аксу

помоложе у вас там никого не нашлось? Древних пенсионеров набираете! – Ромка Самурский, присвистнув, кивнул на одного из «контрабасов», здоровенного мешковатого мужика с запорожскими усами, увешанного как новогодняя елка оружием и боеприпасами, который не без посторонней помощи с трудом спускался с машины.

      – Этот дедушка в свое время Афган прошел! – криво усмехнулся в ответ старший прапорщик. – Вы еще под стол ходили, а он уже две Звезды за спецоперации имел. Не один «духовский» караван с оружием раздолбал. Не смотрите, что он с виду такой домашний. Наш пенсионер еще себя покажет в деле, такие, как он, тридцати гавриков, как вы, стоят!

      – Сидел бы дома да внуков нянчил, зеленые сопли им смахивал да подгузники стирал! Понесла дедка нелегкая в Тмутаракань за приключениями на свою задницу!

      – Посидел бы ты на его нищенскую зарплату с кучей голодных ребятишек, глядишь, и не туда бы занесло!

      В толпе среди прибывших мелькала то здесь, то там разбитая, сильно поцарапанная, с темным фингалом под глазом физиономия одного из бойцов.

      – Чего это пулеметчик у вас такой разрисованный, как индеец, вышедший на тропу войны; мода, что ли, нынче такая или маскировочный макияж навел?

      – Поскользнулся на арбузной корке, – улыбнулся в ответ приезжий в усы.

      – А я слышал, что у контрактников дедовщины не бывает, – продолжал подтрунивать над ним Ромка, не обращая внимания на Танцора, который настойчиво толкал его в спину.

      – Я раньше тоже так думал, – беззлобно отозвался старший прапорщик и, наклонившись над шлангом, жадно припал губами к ленивой теплой струе. Вокруг «водовозки» столпились покрытые пылью молчаливые бойцы. Молодых лиц среди них встречалось мало. В основном это были зрелые мужики, лет по тридцать-сорок.

      – Да, братцы, вода здесь дерьмо, вонючая какая-то! С сероводородом, – сказал контрактник, поднимая лицо и сплевывая. – Наша вкуснее!

      – Спору нет, Михалыч! Наша, конечно, лучше! Особенно родниковая! – послышались со всех сторон возгласы.

      – Мужики! Объявляю двадцатиминутный перекур!

      Дождавшись, когда приехавшие «контрабасы» вдоволь напьются, Ромка и Танцор наполнили бачки водой под завязку и, взвалив на спину, потащились к себе в лагерь.

      ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

      Через полчаса колонна ожила: заревели движки бронетехники, выплевывая вонючую гарь, заурчали монотонно грузовики, бойцы расползлись по машинам. Вишняков сначала помог могучему Любимцеву забраться в кузов, потом уж вскарабкался сам. Устроившись на своем месте, постучал кулаком по кабине водителю:

      – Виктор! Трогай!

      «Уралы» вслед за головным БТРом вывернули на разбитую дорогу.

      Старший прапорщик вновь погрузился в свои, прерванные остановкой, воспоминания:

      «Что-то в их отношениях произошло. Нина за последний год сильно изменилась. Может быть, отпечаток наложила ее ответственная скрупулезная выматывающая работа.