Неотмазанные. Они умирали первыми. Сергей Аксу

перед взводом, вовсю материл солдат.

      – Придурки хреновы! Вам что, жить надоело? Хотите, чтобы какой-нибудь Мамед-Ахмед вам кишки выпустил? Хотите своим родителям цинковый подарочек приготовить? Сукины коты! Вам, тупорылым, русским языком было сказано! Рас-по-ло-жение части не покидать! – отчитывал невыспавшийся раздраженный Шилов перед строем двух рядовых, которые самовольно покинули заставу и отправились за яблоками в ближайший брошенный сад.

      Люди, предчувствуя надвигающуюся беду, спешно покинули эти места, побросав свои дома и скарб. Бесхозные сады и бахчи стали регулярно подвергаться опустошающим набегам со стороны военнослужащих бригады.

      – Да, кстати, если еще раз узнаю, что кто-то ловит и трескает змей, самолично спущу с любителя китайской кухни штаны и надеру задницу! Деликатесы дома будете лопать! Понятно?

      Самурский и Чернышов стояли понуро, переминаясь с ноги на ногу, тупо уставишись в землю, смиренно выслушивая отборную ругань ротного.

      – Гурманы, хреновы!

      – Михаил, да брось ты! Пацаны ведь! – пытался вступиться за солдат капитан Терентьев, присаживаясь на ящики из-под снарядов.

      – Коля, дай им волю, так они на шею сядут.

      – Тебе, пожалуй, сядешь! Как сядешь, так и слезешь!

      – Знаешь, когда от солдата меньше всего хлопот?

      – Ну, когда?

      – Когда он спит! Не знал такого?

      – Это ты на собственном опыте сделал такое умозаключение или великий полководец Суворов это первым заметил? – не преминул съязвить Терентьев!

      Шилов пропустил отпущенную колкость шурина мимо ушей и, обернувшись к строю, отдал распоряжение сержанту:

      – Широков! Вооружи этих двух хорьков лопатами, пусть немного разомнутся. Надо расширить проходы и углубить окоп у четвертого блиндажа.

      Было жарко. Нещадно напоследок палило сентябрьское солнце, отыгрываясь за прошлую неделю, когда моросили нудные нескончаемые дожди и стояла непролазная рыжая грязь.

      – За всю жизнь столько земли не перекидал! Сколько здесь! – почесывая красную, обгоревшую на солнце спину, бросил уныло Чернышов.

      – Я дома на даче за десять лет столько не перелопатил! Одних только БМП целых три штуки закопал и «бэтр» в придачу, – проворчал в ответ напарник, оперевшись на черенок лопаты и отмахиваясь от надоевших мух.

      – Была бы почва нормальная, а то сплошная щебенка!

      – Ага. Слышал, новость?

      – Какую?

      – Ночью Карась замполита избил!

      – Да ну! – Танцор присвистнул. – Карась опупел, блин, что ли? Или обкурился вконец?

      – Как бы в трибунал дело не передали!

      – То-то утром шум был! И здорово отоварил?

      – Неделю уж точно проваляется!

      – Как же это нашу Рыбку угораздило? Офицера и по морде!

      – Ты же знаешь, майор любит придираться.

      – Еще бы! Его хлебом не корми, только дай над солдатами поиздеваться!

      – Так вот, ночью подкрался к часовому. Смотрит, Карась носом клюет, сопит как