Твоя капля крови. Ина Голдин

можно убрать. Попробуйте подцепить лезвием…

      – Не собираюсь, – повторил Стефан.

      Войцеховский посмотрел искоса.

      – К чему такое милосердие? Это не невинная жертва, это человек, который сам пришел убить вас.

      Стацинский дернулся, застонал, попытался перевернуться на бок.

      – Вы просто не знаете, что это за кровь, – вздохнул Войцеховский. – Такой возраст, такой темперамент…

      Мать предобрая. Они и в самом деле обсуждают это… как светский обед.

      – Пойдемте, – позвал Стефан. – Пойдемте отсюда.

      Дело сейчас было не в Вуйновиче и не в матери Стацинского – он просто не хотел, чтоб юнец становился добычей. Противник, враг, пусть и неприятный, – но не добыча.

      Оставлять раненого волкам было неловко – но надо уходить, и быстрее. Дорога проезжая, Стацинского кто-нибудь подберет. Вряд ли тот станет объяснять, как именно заработал рану. Скорее всего, сюда пришлют следователя… здешним следователям не привыкать иметь дело с кровопийцами.

      С людьми твоей крови, как сказал бы пан Ольховский.

      Знать бы еще, как анджеевцы оказались на этой дороге…

      – Кони у них привязаны недалеко, – пояснил усевшийся на облучок мрачный Войцеховский. Будто бы мысли читал… может, они и это умеют. – Я видел, когда летел над лесом. Что же вы ездите по таким дорогам без сопровождения, мой светлый князь?

      Сейчас это и самому ему казалось глупым. Но так не хотелось брать с собой соглядатаев, и потом… Это ведь родная страна. Здесь никто не тронет.

      – Наверное, потому, что могу рассчитывать на вашу помощь… – Голос Стефана слушался плохо.

      Вампир поводил рукой перед лицом кучера, щелкнул пальцами: тот распахнул глаза, будто по команде. Войцеховский поморщился. Они забрались в карету, и кучер тронул, как ни в чем не бывало зычно погоняя коней. Стефан отыскал бутылек с эликсиром, торопливо отпил жгучей жидкости прямо из горлышка, откинулся на сиденье. В карете было тепло, надышано, тихо. Стефан на несколько минут прикрыл глаза, и ровный конский топот едва не усыпил его.

      Он потряс головой. Сказал Войцеховскому:

      – Я очень признателен вам за вмешательство.

      – А по вам и не скажешь, – откликнулся вампир. Он барабанил белыми пальцами по дверце кареты и, кажется, был не в настроении.

      – Отчего же.

      – У вас есть пистоли?

      – В ящике, – смутился Стефан.

      – Я бы советовал вам зарядить их и носить при себе. По меньшей мере, по эту сторону Стены. Для человека в вашем положении вы непозволительно беспечны.

      Стефан как завороженный глядел на его пальцы. Тонкие, неестественно гладкие и белые. Он не понимал, как другие обманывались, принимая Войцеховского за человека. Живого человека.

      – Я на самом деле безмерно вам благодарен. Я недавно только узнал, что вы обо мне пеклись с рождения. Отец не хотел рассказывать.

      Вампир рассмеялся:

      – Зная князя, я не удивлен…

      – Только теперь я понимаю,