Миссис Крэддок. Покоритель Африки. Уильям Сомерсет Моэм

трубку, набил табаком и раскурил.

      – Так-то лучше. Ну, все, счастливо оставаться. Я буду к ужину.

      Выводы роем вились в голове мисс Лей, точно мошкара летним днем. Она собирала впечатления до самого ужина. Берта вела себя необычно оживленно, и мисс Лей неоднократно задавалась вопросом, служат ли разговорчивость племянницы и ее звонкий смех признаками беззаботности или скрывают под собой сознательное желание обмануть проницательную тетушку средних лет, обладающую кое-каким жизненным опытом.

      После ужина Эдвард выразил надежду на то, что мисс Лей как член семьи не будет настаивать на строгом соблюдении этикета, и немедленно принялся читать «Стандард». Когда же Берта по просьбе тети села за фортепиано, Эдвард из благовоспитанности отложил газету и за четверть часа зевнул по меньшей мере дюжину раз.

      – Пожалуй, мне не стоит больше играть, – решила Берта, – не то Эдди заснет. Да, дорогой?

      – Не удивлюсь, если так и случится, – расплылся в улыбке Крэддок. – Честно сказать, пьески, что Берта играет при гостях, наводят на меня тоску.

      – Эдвард согласен слушать только «Колокольчики Шотландии» или «Янки Дудл».

      – И то верно. Признаюсь, терпеть не могу заграничную музыку. Постоянно говорю Берте: «Отчего ты не играешь английских песен?»

      – «… если уж тебе так хочется бренчать», – закончила фразу Берта.

      – Раз на то пошло, в «Колокольчиках Шотландии» хотя бы есть мотив, который можно подхватить.

      – Дело в том, – парировала Берта, наигрывая первые аккорды «Правь, Британия», – что у меня от этого мотива сводит зубы.

      – А я патриот своей Родины, – заявил Крэддок, – и потому люблю старые добрые английские песни. Они наши, английские, понимаешь? Не постесняюсь сказать, что для меня самая лучшая музыка на свете – «Боже, храни королеву».

      – Кстати, написанная немцем, – лукаво улыбнулась мисс Лей.

      – Может, и так, – ничуть не смутился Эдвард, – но дух у нее истинно английский, а это главное.

      – Нет, вы только послушайте! – воскликнула Берта. – Кажется, у Эдварда есть задатки политика. Чего доброго, к старости я буду женой парламентария!

      – Да, я патриот, – повторил Эдвард, – и горжусь этим.

      – Правь, Британия, – пропела Берта. – Правь, Британия, морями! Британцам никогда не быть рабами. Та-ра-ра-бум-дам-да! Та-ра-ра-бум-дам-да!

      – И так во всем, – продолжал оратор. – У нас полным-полно иностранцев и их товаров. Это просто возмутительно! Английские мелодии вам не хороши, вы предпочитаете брать музыку из Германии и Франции. Откуда у вас масло? Из Франции! А мясо? Из Новой Зеландии! – последние слова Крэддок произнес с большим презрением, и Берта подчеркнула их звучным аккордом. – Что до масла, так это вовсе и не масло, а маргарин. Откуда везете хлеб? Из Америки. И овощи оттуда же.

      – А рыбу – из моря, – вставила Берта.

      – Все одно к одному! У английского фермера нет никаких шансов.

      Берта сопроводила эту тираду живой бурлеской, пародийным аккомпанементом, который менее