Миссис Крэддок. Покоритель Африки. Уильям Сомерсет Моэм

Тетушка Берты никогда не поклонялась собственным теориям настолько, чтобы утратить возможность посмеяться над ними. Обладая беспристрастным суждением, она четко видела две практически равнозначные стороны вопроса и, соответственно, была готова с равным пылом отстаивать обе точки зрения.

      Игра закончилась, и Берта, тяжело дыша, рухнула в шезлонг.

      – Милый, будь добр, собери мячи! – крикнула она.

      Эдвард отправился искать укатившиеся теннисные мячи; Берта проводила его восхищенным взглядом.

      – Ну разве он у меня не умница? – обратилась она к тете. – Иногда мне просто стыдно за себя.

      – Образец добродетели. Доктор Рамзи, мисс Гловер и даже миссис Брандертон прожужжали мне все уши, расхваливая Эдварда.

      – Да, он всем очень нравится. Артур Брандертон часто спрашивает у него совета. Такой молодец!

      – Кто, Артур Брандертон?

      – Да нет же, Эдди.

      Берта сняла шляпку и вытянулась в шезлонге. Волосы ее немного растрепались, пышные завитки выбились на лоб и шею так соблазнительно, что привели бы в упоение любого мало-мальски сносного поэта моложе семидесяти лет. Мисс Лей обвела взором изящный профиль племянницы и в который раз восхитилась цветом ее лица – сочетанием нежнейших оттенков заката. Глаза Берты в томной тени длинных ресниц блестели любовью; полные, чувственные губы полуоткрылись в улыбке.

      – Волосы совсем разлохматились? – спросила она, прочитав взгляд тетушки.

      – По-моему, напротив, тебе идет не слишком гладкая прическа.

      – Эдвард терпеть не может, когда я растрепана, он любит, чтобы волосок лежал к волоску. Ну а для меня главное, чтобы он был доволен. Он настоящий красавец, правда?

      Не дожидаясь ответа, Берта задала следующий вопрос:

      – Тетя Полли, вы, наверное, думаете, что я совсем дура, раз так сильно влюблена в Эдварда?

      – Милочка, это совершенно правильное поведение по отношению к законному супругу.

      Улыбка Берты погрустнела.

      – Эдвард считает меня чересчур привязчивой. – Она следила глазами за тем, как муж поднимает мячики, закатившиеся в кусты; сегодня Берта была настроена на откровенность. – Ах, тетушка, если бы вы только знали, как изменился мир с тех пор, как я полюбила. Он словно бы стал больше, полнее. Любовь – единственное состояние, в котором стоит жить. – Завидев, что Эдвард с восемью мячами на ракетке приближается к ним, она крикнула: – Скорей иди сюда, Эдди, я тебя поцелую!

      – Раз так, не подойду! – засмеялся он. – Берта – сплошной кошмар. Мечтает, чтобы я всю жизнь только и делал, что целовал ее. Это не кажется вам неразумным, тетя Полли? Мой девиз – всему свое время и свое место.

      – Один поцелуй утром, – пояснила Берта, – и один на ночь – вполне хватит, чтобы твоя жена сидела тихо, а все остальное время можешь посвящать работе и чтению газет.

      Берта вновь обворожительно улыбнулась, но радости в ее глазах мисс Лей не заметила.

      – Можно