Миссис Крэддок. Покоритель Африки. Уильям Сомерсет Моэм

пара, и говорила о нем такое, что и вообразить стыдно. Я весьма сожалею. Мистер Крэддок – один из лучших людей, кого я знаю. Не сомневаюсь, что вы с ним будете очень счастливы.

      Берта рассмеялась, но сквозь смех на ее глазах выступили слезы. Ей захотелось броситься на шею угрюмой сестре викария – в такую минуту слова мисс Гловер ее сильно поддержали.

      – Конечно, я вас прощаю! Вы ведь ничего такого не думали.

      – Думала, думала! – настаивала мисс Гловер, не желавшая преуменьшать тяжесть своего преступления.

      – Считайте, что я уже обо всем забыла. Скоро вы просто влюбитесь в Эдварда!

      – Моя милая Берта, вы, должно быть, шутите? – испугалась мисс Гловер, которая всегда воспринимала все буквально. – Как же это я могу влюбиться в вашего мужа?

      Их перебила миссис Брандертон.

      – Берта, дорогая, мне нужно с вами поговорить, – скрипуче произнесла она.

      Берта с улыбкой села подле хозяйки, и та вполголоса продолжила:

      – Я просто обязана вам это сказать. По общему признанию, вы и мистер Крэддок – самая красивая пара в округе. Мы все в восторге от вашего супруга.

      – Он смеялся всем вашим шуткам, – заметила Берта.

      – О да, – согласилась миссис Брандертон. Она, будто канарейка, задрала подбородок и повела головой по сторонам. – У него такой жизнерадостный характер! Знаете, дорогая, а ведь он всегда мне нравился. Я как раз говорила миссис Мэйстон Райл, что знаю Эдварда с самого рождения. Вас наверняка порадует тот факт, что мистер Крэддок пришелся всем по душе.

      – Спасибо, весьма польщена. Надеюсь, у Эдварда сложится столь же благоприятное впечатление о здешнем обществе.

      Вскоре прибыл экипаж Крэддоков. Берта предложила подвезти до дома викария и его сестру.

      – Надо же, будто кочергу проглотила, – сказал мистер Молсон, едва за Бертой и ее спутниками закрылась дверь.

      Девицы Хэнкок покатились со смеху от этой остроты, и даже декан позволил себе благожелательно улыбнуться.

      – Откуда у нее бриллианты? – полюбопытствовала старшая мисс Хэнкок. – Я думала, они бедны как церковные мыши.

      – Бриллианты да картины – вот и все, что осталось у рода Лей. Ее семья всегда отказывалась продать хоть одно украшение, хотя, конечно, это полный абсурд – в их плачевном положении иметь такие драгоценности!

      – Крэддок – на редкость неплохой малый, – отметила миссис Мэйстон Райл своим густым, внушительным голосом. – И все же я согласна с мистером Молсоном: похоже, Берта действительно задирает нос.

      – Все Леи испокон веку важничали, точно индюки, – прибавила миссис Брандертон.

      – Во всяком случае, сейчас миссис Крэддок особенно гордиться нечем, – заявила старшая мисс Хэнкок. Благородных предков у нее не было, и всех родовитых людей она считала снобами.

      – Возможно, она просто чуточку волновалась, – сказала леди Уаггетт, не самая знатная, но добросердечная дама. – По себе знаю, в молодости я тряслась