Магические очки. Иван Штевен

пойдём!

      – Куда, Антоний? Ты, право, ошалел!

      – Куда? Ах, Боже мой, к Саше.

      – К Саше? Это новость! Да садись. Что случилось?

      В коротких словах я рассказал ему о происшествий.

      – Шутка не дурна! Куда же мы денем твою героиню? Тут надо подумать? Пойдём к нашей кухарке Параше; она поможет нам.

      Мы разбудили повариху, рассказали в чём дело, и просили пособить

      – Извольте! это моя забота: я возьму девушку к себе, скажу хозяйке, что она моя сестра, пришла поздно и осталась ночевать; в полдень отведу к моей тётке; та приищет квартиру и так далее.

      – Ах, Параша! ты мне возвратила жизнь. Чем благодарить тебя?

      – О благодарности после – теперь пойдемте! – Параша накинула на себя капот, князь – шинель, и мы втроём пустились к Саше. Бедняжка сидела в углу, плакала. Яков, подбоченясь, утешал её по-своему, как умел.

      – Саша! – воскликну я. – Вот друзья мои! Мы спасены! Пойдем наверх!

      – Куда?

      – После узнаешь…

      Она дала мне руку, посмотрела с видом благодарности на покровителей, встала, хотела идти и сказала:

      – Антоний, я не в силах подняться на лестницу – и…

      – О! мы вам поможем! – подхватила её Параша. – Яков, ступай за креслами.

      Мы посадили Сашу, и общими силами принесли в горницу кухарки. Услужливая Параша позаботилась о ней, раздела девушку, положила на свою постель. Князь принёс вино, которое всегда имел в запасе, уговорил Сашу выпить полрюмки, – это вскорости подкрепило её силы и произвело сон. Сделав все нужное Саше, принялись за меня, осмотрели голову, скулу и бок; все три части находились в дурном состоянии, и доказывали твердыню десницы г-на Тумакова.

      Мы спешили. Наступал день. Параша всем распоряжалась, завязала мне голову, приложила к щеке тёплой золы, бок натёрла спиртом и в заключение сказала:

      – Теперь подите, ложитесь в постель. Утром скажете, что ночью вы шли впотьмах, оступились, упали с лестницы, ушиблись; выставьте свидетелями меня, князя и Якова.

      Благоразумная Параша устроила дело; я поцеловал спящую Сашу, и потащился за князем.

      – Ну, брат! Девочка хоть куда! – сказал мой услужливый товарищ.

      – Друг мой! Если б ты знал её душу! Это ангел…

      – Верю, верю – выпей стакан вина и ложись спать: тебе нужен покой.

      Голова моя снаружи и внутри столь расстроилась происшествием той роковой ночи, а побои так коверкали, что с помощью приятеля я насилу смог раздеться, и когда в доме зашевелились, я уснул.

      В десять часов утра, от шума многих голосов я проснулся, – смотрел на окружающих мою кровать и слушал: г. Шарон, Туанета, несколько товарищей, князь, приятель Лестов и Параша, спорили с одним человеком важной наружности.

      – Говорят вам, он впотьмах упал, ушибся – вот и всё! Мы приложили к щеке припарку, завязали голову, натерли спиртом бок… дали вина; и ему стало лучше. Не троньте его, пройдёт и без лекарства. Да вот он проснулся, спросите сами.

      – Я никогда не спрашиваю больных, – протяжно отвечал питомец Эскулапа, нюхая табак из золотой табакерки. – Я своё драгоценное