Магические очки. Иван Штевен

можно посылать людей из опасности в опасность; за какой-нибудь цветок, или яблоко, не пожалеть жизни любовника, молчать несколько лет, не приласкать, и…

      – Милая Саша! Ты, верно, будешь снисходительнее к своему любовнику?

      – Как вам, сударь, не стыдно! У меня нет еще… Да сделайте же милость, садитесь, и не смотрите на меня так пристально.

      – Разве тебе это противно?

      – Совсем нет! Только не знаю, почему глаза мои, встречаясь сь вашими…

      – Милая Саша! Это действие симпатии – если молодой человек нечаянно встретит девицу прекрасную, как ты, если почувствует к ней склонность, то и она начинает питать к нему подобное чувство, или же отвращение.

      – Полноте, сударь! Это невозможно, вы так учтивы, ласковы… и… – она не договорила.

      Я восхищался прелестями девицы, мгновенно влюбился в неё, и продолжал разговор; она постепенно оставляла робость, маленький её ротик не смыкался и язык, подобно маятнику, всегда находился в движении; с полчаса с детскою простотою она говорила о разных предметах, и постепенно привела речь к г-же своей.

      – Так, сударь! – продолжала красавица. – Моя барыня – редкая женщина, жаль только, что часто бывает нездорова; но и тут., презирая врачей телесных, прибегает к духовным: один честный иезуит, по имени Шедоний, носит ей лекарства…

      – Шедоний? – вскричал я.

      – Да, сударь. Вы, верно, знакомы с ним?

      – Точно, миленькая! Ты прекрасно изъясняешься – тебя до утра можно слушать.

      – Благодарю вас покорно. При всем скромном поведении моей госпожи, она не избежала злоречия завистников: два раза полиция приходила к нам с обыском, и…

      – Только, миленькая?

      – Только, сударь, да еще…

      Тут меня позвали в кабинет.

      – Ну, сударь, прекрасные картины! – сказала лицемерка. – И вам не стыдно? Вы так молоды, прекрасны! Мне сделалось дурно; по счастью близко случился спирт.

      – Однако, сударыня, согласитесь, отделка чрезвычайная.

      – Право, не заметила. Сколько вы за них просите?

      – Пред знатоком я не смею назначать цену, и совершенно полагаюсь на вас…

      – Ах, Боже мой! Как мне их оценить? Там есть большие, маленькие – я не рассматривала их!

      – Сударыня, в час времени тридцать семь эстампов легко рассмотреть можно.

      – В час! Долго ли это, когда первый занял меня десять минут?

      – Так назначьте цену тем, которые вам нравятся, а остальные возвратите…

      – Можно ли разбивать коллекцию?.. Да и кто вам сказал, что эстампы мне нравятся? Одна чрезвычайная страсть иметь коллекцию всех родов заставляет купить. Женщина, скромная поведением, заботится о чести более, чем о жизни, и должна сохранять благопристойность. Ну, если кто нечаянно увидит мою покупку?

      – Тогда вообразите, что статуи всем и каждому смотреть можно. Этот пример обращается и на эстампы.

      – Плутишка! Он доказывает превосходно! Который вам год, красавчик?

      – Семнадцать, сударыня!

      – Где учились рисовать?

      – В Академии Художеств!

      – Хорошо,