Избранное. Мудрость Пушкина. Михаил Осипович Гершензон

и те, что изображают душу или отдельные душевные состояния, как газообразное. Он говорит:

      Мы пили чашу сладострастья

(К другу),

      или:

      Пей из чаши полной радость

(Отрывок из элегии),

      как позже Пушкин:

      Я хладно пил из чаши сладострастья

(Позволь душе моей),

      или:

      И чашу пьет отрады безмятежной

(Гавриилиада);

      он говорит:

      Все в неистовой прельщает,

      В сердце льет огонь и яд

(Вакханка),

      как Пушкин:

      Играть душой моей покорной

      В нее вливать огонь и яд

(Как наше сердце своенравно).

      Он говорит:

      И все душа за призраком летела

(Тень друга),

      или:

      В мир лучший духом возлетаю

(К другу),

      как позже Пушкин:

      К тебе я сердцем улетаю

(Руслан и Людмила, V, черн.),

      или:

      Душа к возвышенной душе твоей летела

(К Жуковскому).

      У Батюшкова:

      Воспоминания, лишь вами окрыленный,

      К ней мыслию лечу

(Воспоминания, 1807 г.),

      у Пушкина:

      Я к вам лечу воспоминаньем

(Горишь ли ты);

      у Батюшкова:

      светлый ум,

      Летая в поднебесной

(Мои пенаты).

      У Пушкина то же много раз: «Ум далече улетает», «Ум улетал за край земной» и т. п. Мало того, даже наиболее смелые речения этого рода, встречающиеся у Пушкина, нередко имеют прообраз у Батюшкова. Так, у Батюшкова:

      Я Лилы пью дыханье

      На пламенных устах,

      Как роз благоуханье,

      Как нектар на пирах

(Мои пенаты),

      у Пушкина:

      И девы-розы пьем дыханье, —

      Быть может… полное Чумы;

      и Пушкинское употребление глагола «дышать»: «Гирей, изменою дыша», «Теперь дыши его любовью», «Мы в беспрерывном упоенье дышали счастьем», «Еще поныне дышит нега в пустых покоях и садах» и т. п., встречаем уже у Батюшкова:

      Одной любви послушен,

      Он дышит только ей

(Ответ А. И. Тургеневу);

      Ты дружбою велик, ты ей дышал одною

(Дружество);

      Все здесь, друзья, изменой дышит

(Разлука);

      В места, где дышит все любви очарованьем

(Мечта).

      Наконец, у Батюшкова находим и многие отдельные речения Пушкина, относящиеся к тому же кругу идей, как, например, «печали бремя», уподобление речи(поэзии) – жидкости, например:

      И песни, веселию

      Приятнее нектара

      И слаще амврозии,

      Что пьют небожители…

      Польются со струн ее

(Радость),

      как у Пушкина многократно: «Мои стихи… текут, ручьи любви», или сравнение поэзии Языкова с брагой: «Она не хладной льется влагой… Она разымчива, пьяна» и т. д., или определение знания, как света, например, у Батюшкова:

      Несносной