Девилз-Крик. Тодд Кейслинг

и принялся просматривать сообщения на телефоне.

      Десять минут назад Бен написал ему: «Уже едем!». Сам он в это время собирался в дорогу, опасаясь попасться отцу на глаза. Их конфронтация была неизбежна, хотя все прошло не так, как он ожидал. Райли не думал, что отец когда-нибудь ударит его, но теперь, когда у него пульсировала от боли губа, не то чтобы удивлялся этому.

      Все эти воскресные проповеди были пустым сотрясанием воздуха. Действия отца доказали то, что Райли всегда знал в глубине души.

      И все же боль, которую он чувствовал, проникала глубже, за пределы опухшей губы. Она ранила его гордость, его сердце, и когда Райли оторвался от телефона, то обнаружил, что окружающий мир будто затуманен. Он сморгнул слезы, вытер их рукавом и шмыгнул носом, подавив нарастающее желание расплакаться. В октябре этого года будет три года, как не стало Джанет Тейт, и с каждым днем ее отсутствия Райан чувствовал себя все более одиноким, все больше похожим на чужака в собственном доме.

      – Проклятье, – пробормотал он, снова вытирая глаза. Как бы он ни старался сдержать слезы, они текли у него по щекам.

      Я очень скучаю по тебе, мама. Хочу, чтобы ты была рядом.

      Джанет любили в общине, и ее потерю чувствовали все, но, возможно, никто так сильно, как ее сын. Когда отец был слишком занят в церкви, Джанет находила время, чтобы помочь Райли с домашними заданиями, разговаривала с ним о прочитанном. И хотя мать не разделяла его музыкальных вкусов, она, по крайней мере, пыталась их понять.

      Отец же, напротив, не принимал пристрастий сына, считая их актами неповиновения, и подталкивал его к тому, чтобы он посвятил свою жизнь служению церкви. Всякий раз, когда отец пытался установить с ним мало-мальский контакт, он будто преподавал какой-то библейский урок. Бобби Тейт считал сына частью своей паствы, и этот факт беспокоил Райли больше всего на свете.

      – Эта долбаная церковь заботит тебя больше, чем я, – прошептал он, сковыривая с ногтя большого пальца лишний лак. – Послушала бы мама. Ты только и делаешь, что говоришь.

      Громкий гудок вырвал его из задумчивости. Райли поднял глаза и увидел, как голубой церковный автобус медленно поворачивает на подъездную дорожку. Сидящий за рулем старший брат Бена, Дэниел, несколько раз просигналил, когда Райли поднялся на ноги. Громкие гудки прогнали тягостные мысли, тучей висевшие над головой, дав ему столь необходимое ощущение легкости. Он даже сумел улыбнуться, пока шел к автобусу.

      – Райли?

      При звуке отцовского голоса у мальчика похолодела кровь. Он оглянулся.

      – Да?

      – Будь осторожен, сынок. Я… – Бобби замолчал, нахмурившись и обдумывая слова. Немного подождал, затем помахал. – Желаю хорошо провести время. Я люблю тебя.

      Райли вздохнул, проглотив рвущиеся наружу саркастические возражения.

      – Я тоже тебя люблю.

      Эти слова оставили горький медный привкус на языке. Райли повесил на плечо рюкзак и зашагал к автобусу. Поднявшись в салон, изучил схему рассадки. Мальчики впереди, девочки сзади. Садясь рядом с Беном,