Девилз-Крик. Тодд Кейслинг

вокруг столов, украшенных свечами и красными скатертями. В дальнем конце помещения ансамбль играл медленную кавер-версию песни Роя Орбисона «Во снах», и Джек с удивлением увидел, как перед маленькой сценой медленно танцуют две пары. Барная стойка располагалась в центре зала, все стулья были заняты посетителями, которые потягивали напитки, угрюмо смотрели в свои телефоны, с горечью размышляя над очередной прошедшей неделей.

      Но что привлекло внимание Джека, так это изображение в рамке, висящее над одной из секций стойки, между меню напитков и серией фотографий различных знаменитостей. На репродукции была запечатлена бледная оглядывающаяся через плечо женщина, половину лица которой скрывали пряди красновато-каштановых волос. Накинутая на одну половину тела черная мантия была приспущена так низко, что на изгибе бедра виднелась татуировка с изображением щупальца. В одной руке женщина держала ярко-красное яблоко, которое протягивала падающей звезде, в то время как мир вокруг нее был охвачен пламенем.

      Джек хорошо знал это изображение, так как неделями трудился над тем, чтобы уловить пропорции модели. Ее звали Одра Грей, и он спал с ней после каждого сеанса рисования столько раз, что уже думал, будто они что-то значат друг для друга. У него были целые альбомы с набросками ее спящей фигуры, запечатленной в ранние часы, когда кошмары заставляли его с криком пробуждаться ото сна. Она бросила его ради Западного побережья, обещающего ей славу, объяснив разрыв их отношений отсутствием у него успеха.

      «Утренняя звезда» была его первой профессиональной продажей. Через шесть месяцев после этой сделки у него прошла первая выставка, он подписал контракт с Карли и стал вести переговоры о создании концепт-арта для будущего фильма ужасов. Последнее, что он слышал, это то, что Одра работала официанткой в клубе под названием «Гиады» на бульваре Сансет, но это было пару лет назад, задолго до того, как то место сгорело дотла. Снова увидев картину, с изображенной на ней грациозной фигурой Одры, он почувствовал горечь ностальгии – призрак душевной боли зазвенел цепями. «Надеюсь, у нее все в порядке», – подумал он.

      Чак наклонился ближе и спросил:

      – За столик или за стойку?

      – За столик, – тут же ответил Джек. Он не ел с обеда, и от запаха еды на гриле у него заурчало в животе.

      Когда они сели, Джек повернулся к Чаку и указал на картину.

      – Похоже, здесь в городе у меня есть как минимум один поклонник.

      Чак повернулся, оглядываясь на барную стойку.

      – Да, действительно. Один из владельцев – твой фанат. Скоро она к нам присоединится.

      – Она? – Джек удивленно выгнул бровь. – Я ее знаю?

      – Спокойно, тигр. Ты не так все понял. И да, собственно говоря, ты ее знаешь.

      – Действительно?

      – Ага.

      Джек улыбнулся.

      – Ясно. Пока буду пребывать в напряженном ожидании. А что насчет другого владельца?

      Чак просиял.

      – Он прямо перед тобой.

      Молодая энергичная