Девилз-Крик. Тодд Кейслинг

я немного удивился, когда ты позвонил. Мне показалось, что ты был расстроен. Все в порядке?

      Джек провел кончиком большого пальца по горлышку бутылки, вспоминая мужчин в простынях возле бабушкиного дома. Это были воспоминания? Или полузабытые сны, искаженные течением времени, превращенные в тень, напоминающую реальность? Он не мог сказать. С той ночи прошло столько лет, за которые он совершенно забыл эту сцену. И ему уже казалось, что граница между сном и бодрствованием стерлась.

      Ему хотелось верить, что это был сон ребенка с чрезмерно активным воображением, хотя в глубине души подозревал, что это не так. Детали были слишком яркими, воспоминания – слишком реальными.

      – Джек? – Чак забарабанил пальцами по столу. – Ты со мной, дружище?

      – Да, – ответил Джек, выходя из задумчивости. – Извини. Я был в другом месте.

      – Я заметил. Спрошу еще раз: все в порядке?

      Джек сделал глоток пива.

      – Да, я в порядке. Тяжелый был день. Ты же знаешь, каково это. Долгая поездка, эмоционально истощающая процедура утверждения завещания, все, как обычно.

      – Выпьем же за это, – сказал Чак, поднимая бокал. Они чокнулись и рассмеялись, но эта веселость не помогла погасить разгорающийся в Джеке страх. Страх, что ему рано или поздно придется вернуться в дом своей бабушки и перебрать ее вещи. От одной только мысли об этом он чувствовал себя упырем, грабящим могилы.

      – Подожди, – сказал Чак, поднимаясь на ноги. – Привет, Стеф. Мы здесь.

      Джек поднял глаза и увидел, что к их столику неспешно приближается знакомая кудрявая брюнетка. У нее были татуировки на обеих руках, пирсинг в бровях и носу, а губы накрашены помадой сливового цвета. Он узнал ее по рекламному щиту, который заметил по дороге в город. Они встретились глазами и смотрели друг на друга какое-то время, пока их не осенило. Он узнал ту ухмылку.

      – Ни хрена себе, – пробормотал он. – Стефани? Это действительно ты?

      – Привет, незнакомец. Обними меня.

      Воссоединившиеся братья и сестры принялись вспоминать за едой и напитками события последних двадцати лет. Чак потчевал их рассказами о своей вакханалии в юридической школе, когда он сдал экзамен на адвоката штата со второй попытки, поскольку в первый раз пришел со страшного похмелья. У него было много подруг и ни одной жены, и этой статистикой он, похоже, гордился.

      Стефани рассказывала про годы после колледжа, как изучала тележурналистику и мечтала открыть собственную радиостанцию. Казалось, у обоих дела идут неплохо, и Джек обратил внимание на этот факт. Стефани допила вторую порцию виски с лимоном и пожала плечами.

      – Все относительно, Джеки. Сейчас рекламодатели нас любят, но все может резко измениться, понимаешь? Если «Бригада Иисуса» добьется своего, с «Рогами» будет покончено.

      – Что ты имеешь в виду? – спросил Джек.

      – Они получают угрозы, – вклинился в разговор Чак.

      Стефани стиснула челюсти и подняла палец вверх.

      – Мы проповедуем дьявольское евангелие, развращаем невинных детишек музыкой Люцифера!

      Чак