Маски благородия. Анна Телятицкая

говорил Генрих. – Мы не писали ему о смерти Рудольфа – надеялись, Вы скоро прибудете. Но, боюсь, слухи уже могли доползти до Трира. Ричард хорошо знал нашу семью, но вот Иоанн может попытаться забрать земли себе. Лучше Вам поскорее отправиться в Трир и присягнуть Иоанну на верность, показать, что Вы готовы служить ему. Но, конечно, я не в праве Вам указывать…

      Адальберт выехал из замка с рассветом. Он не хотел терять время.

***

      В склепе всегда было холодно. В детстве, когда Адальберт приходил сюда за руку с матерью, он прижимался к ней и тихо просил поскорее уйти. Теперь в склепе эхом раздавались шаги одного Адальберта. Он провёл ладонью по надгробной плите. За год камень покрылся слоем пыли. Адальберт вытер пыльные пальцы и обернулся к другому, совсем новому надгробию. Подойдя ближе, он положил руку на холодный камень и склонил голову. Из груди вырвался тяжёлый вздох.

      – Прости, отец. Я должен был быть рядом, – едва слышно прошептал Адальберт. – Но я тебя не подведу. Наш замок, наши земли будут процветать, вот увидишь. Ты будешь гордиться мной.

      Голос дрогнул, на каменную плиту упало несколько капель. Опершись на надгробие, Адальберт закрыл лицо рукой. Эхо печально вторило его тихим всхлипам.

      Если бы только отец мог быть здесь в эту минуту… «Посмотри на меня. Посмотри на меня! Ты видишь? Мне плохо, мне тоже может быть плохо! Это правда, я не притворяюсь, не хочу, чтобы меня жалели. Я только хочу, чтобы ты меня понял!», – хотелось во всё горло прокричать сквозь пелену смерти, лишь бы отец услышал. Горечь до боли обжигала грудь. Нет, отец не услышит и не сможет понять. Не получится ничего доказать ему, и он никогда уже не скажет «прости». Все невысказанные слова останутся здесь, в этом склепе, над холодной каменной плитой.

      Сдавленный вздох удивления послышался где-то у дверей склепа. Адальберт поднял голову, спешно утирая слёзы. Тело колотила мелкая дрожь. В дверях стояла испуганная служка. Девушки в монастыре умели ходить совершенно бесшумно. Служка не сводила глаз с Адальберта, кажется, приняв его за призрака – такого же бледного. Он видел её лицо впервые, хотя в монастыре бывал несколько раз в год, не считая последнего года. Натянуто улыбнувшись перепуганной девушке, молодой граф проскочил мимо неё к выходу из склепа.

      По дороге в Трир Адальберт не раз хотел повернуть обратно к замку. Новый архиепископ. Ещё один надутый священник. Наверняка, тоже считает себя лучше других. Придётся выдавить из себя любезную улыбку, рассыпаясь в унизительных похвалах. Нельзя просто развернуться и уехать. Нужно перетерпеть противное волнение. «Придётся», «нельзя», «нужно» – кажется, скоро эти слова станут жизненным кредо графа фон Веллен.

      Во дворце архиепископа Адальберт ждал приёма весь день. Перед ним проходили рыцари и священники, но молодого графа каждый раз останавливали и просили ещё немного подождать.

      Один из гостей, знатный мужчина средних лет, пристально наблюдал за Адальбертом. Юноша чувствовал на себе неотрывный взгляд чужих