Тирольский оборотень. Книга 1. На тропе волка. Александр Ланс

Подбираю с пола носок, вытираю им грязные подошвы ног и запуливаю его под кровать. Вытаскиваю деньги и прячу в тайник, кроссовки и рюкзак засовываю в тумбочку. Остальную одежду кидаю на кресло. Мельком осматриваю себя в зеркале шкафа, ворошу густые светлые волосы, чтобы создалось впечатление, что я только что со сна, ну и за одним избавляюсь от прилипшей хвои.

      Между тем голоса становятся громче, они уже на лестнице, вот-вот отец расколется, нельзя этого допустить. Я открываю дверь.

      – Па, я уже не сплю, что случилось? – подавляя зевок, хрипло произношу я и выхожу на площадку.

      Они мигом замолкают. Отец резко оборачивается и с удивлением взирает на меня. Хорошо, что он стоит ближе всех ко мне, и его неожиданную реакцию кроме меня никто не видит.

      – Вот, герр Кёлер, ваш сын уже не спит, – довольным голосом произносит Хофлер. – Можно с ним и пообщаться.

      Хофлер легонько отталкивает моего отца, да и он уже не перегораживает ей путь, смысла в этом теперь нет, и она твердым шагом начинает подниматься по ступеням навстречу мне. От егерской темно-зеленой формы, и от противооборотнического оружия, закрепленного у неё поясе, у меня мурашки бегут по спине. Она сверлит меня глазами, рассматривая мой обнаженный торс уже ни как инспектор при исполнении, а оценивающе, как женщина изучает мужчину. Её взгляд останавливается на бугорке моих трусиков, ещё чуть-чуть и она начнет облизываться.

      Я пячусь от неё, возвращаясь в свою комнату. Она входит за мной. Следом заходят инспектор Винтер и отец. Я сажусь на смятую постель и одеялом прикрываю свои трусики. Мое тело начинает немного подрагивать – мелкие иголочки страха покалывают кожу.

      – А в чем дело? – немного испуганно произношу я, нервно почесывая ногу.

      – Вы нам так и не сообщили, – добавляет отец, складывая руки на груди и с вызовом глядя на инспекторов.

      – Этой ночью кто-то из оборотней задрал овец на пастбище герра Пфеффера, – торжественно сообщает инспектор Хофлер, пристально вглядываясь в мое лицо.

      – Это не я, – мямлю я.

      – Мой сын не имеет к этому никакого отношения, – громко заявляет отец, – он спал всю ночь в своей комнате.

      – Как знать, как знать, – нараспев произносит она, и её взгляд скользит по раскрытому окну.

      Вот черт, надо было закрыть ставни.

      – Не нужно ничего знать, он спал в своей комнате. И только сейчас проснулся, вы сами видели, – с нажимом говорит отец.

      – Он мог вернуться ночью и преспокойно улечься в койку, – отмахивается Хофлер.

      – Но почему вы пришли именно к моему сыну? – спрашивает отец.

      – Судя по его послужному списку…

      – Но это было давно, – перебивает её отец, зная к чему она клонит, – ему было всего шестнадцать.

      – А сейчас ему уже девятнадцать. И у него первая степень!

      – Ну и что, – возражает отец. – Он всё понял, осознал свою вину, и теперь ведет себя как законопослушный гражданин.

      – Мы в первую очередь проверяем всех с первой степенью, особенно тех, кто ранее замечался в чем-либо подобном. Всё согласно инструкции, –