Тирольский оборотень. Книга 1. На тропе волка. Александр Ланс

ног по железному сетчатому мостику… приближаются. Поднимаюсь на лапы, протыкаю когтями рыбину, нагибаюсь к реке и сую её в воду, жду, когда глупые туристы подойдут поближе и увидят меня. Слышу радостные восклицания и крики – наконец-то заметили меня, ухмыляюсь, но не поднимаю голову, будто я занят важным делом. Вожу лапой с рыбиной под водой, словно и, правда, занимаюсь ловлей; в какой-то момент я так заигрался, что бурлящая волна чуть не сняла скумбрию с моих когтей; и вот я под восторженные вопли зрителей вытаскиваю свой улов. Хватаю обеими лапами и начинаю трясти, будто рыбка пытается вырваться. Трепещется её хвост как живой, обдавая меня брызгами. От этого народ ещё больше приходит в восторг, начинают щелкать камерами.

      Блин, этого я не учел. Не хватало мне ещё попасть в новостные ленты. Поднимаю голову на людей и испуганно пячусь, будто только сейчас их заметил. Вижу Штефана, он, видимо, тоже понял косяк с фотками, просит не пугать медведя камерами. Я поворачиваюсь к народу мохнатой попкой и, виляя коротким хвостиком, забиваюсь в широкую щель в скале. Надеюсь, морская рыбина целиком не попала в кадр, я закрыл её лапами.

      Штефан приглашает туристов последовать дальше по маршруту, но народ не спешит уходить, ждут, когда я вновь покажусь. Думают, что они в безопасности. Я отрываю рыбий хвост и бросаю остальную рыбину в расщелину, выползаю снова на камень. Из моей сомкнутой пасти торчит рыбий хвост, я двигаю челюстями, и плавники трепещут, будто рыбка ещё живая и я её заживо поедаю. Встаю на задние лапы, поднимаю передние и издаю угрожающий рык, не разжимая челюсти. Народ ахает, и в страхе отступает от поручней. Начинается суматоха. Кто-то бежит назад, кто-то наоборот вперед по железному мостику. У одного туриста слетает фотоаппарат и летит в реку, со смачным хлопком разбивается о камни. Жаль, дорогая, наверное, камера.

      – Идемте, идемте, не нужно пугать медведя, а то он может проявить агрессию, – кричит дрожащим голосом Штефан. То ли сам реально испугался меня, то ли наигрывает, но как правдоподобно. – Скорее вперед по тропе!

      Но народ слишком напуган, чтобы внимать голосу разума, они все на панике.

      В итоге я опять забираюсь в расщелину, чтобы дать людям прийти в себя. Слышу, как Штефан пытается собрать всех туристов и увести их от меня. Для развлечения, я, то шебуршу чем-нибудь в укрытии, чтобы немного попугать их, то высовываю лапу наружу.

      – Медведь! Медведь! – снова кричат они.

      По ходу Штефану не сладить со своей группой, они отсюда не уйдут, слишком интересно и опасно, адреналин так и бурлит в их крови, я чувствую его запах наряду с запахом страха. В итоге мне надоедает сидеть в узкой тесной сырой расщелине, и я вновь выползаю на камень.

      – Медведь!

      Да достали уже. Я вскарабкиваюсь наверх, и прежде чем скрыться в кустах, виляю напоследок мохнатой попкой с хвостиком и нырк… меня нет.

      Топаю на четырех лапах до камня-гоблина и осматриваюсь. Тут наверху нет никого, тишина, шум водопада не доносится до этого места. Превращаюсь в человека и вытаскиваю