Никакого зла. Мария Николаевна Сакрытина

Я не знаю. Дамиан, конечно, никогда не сможет причинить мне вред…

      – Ошибаешься.

      – Нет, это ты ошибаешься! Он послал за мной. Без сердца, но он всё равно послал за мной своего… Туана. Я нужна ему!

      – Да, нужна, – кивает Габриэль. – У него в груди сейчас дыра, Виола, которую только ты можешь заполнить.

      – Вот видишь!..

      – В качестве жертвы. Твоё сердце, Виола, ему нужна не ты, а только твоё сердце. Не помню, какой по счёту Властелин до этого додумался, но если съесть сердце возлюбленной, голод бездны будет на время утолён.

      Ужас какой, даже представлять не хочу!

      – Дамиан никогда!..

      – Глупая фея, – смеётся Габриэль. – Ты очень удивишься, когда вернёшься. Представь: твой «Дамиан, никогда» будет мучить и убивать невинных людей, приносить их в жертву и смеяться над их страданиями. Подумай, феечка, вдруг ты всё-таки хочешь остаться? Твоя нежная душа может этого не выдержать.

      Я молча смотрю в зеркало, перед которым только что строила из себя парня. Я сейчас и есть парень – перчатка у меня на руке. Тощий, бледный парень с огромными нежными глазами (единственное красивое, что есть в моём новом облике) и чертами лица настолько кривыми, точно скульптор сильно выпил, когда вырезал их.

      Дамиан превратил брата, которого любил (я знаю, любил по-настоящему) в камень. Поставил статуей в саду. Забрал его королевство. И Туан, самоуверенный, гордый Туан очень боялся возвращаться к своему господину, не выполнив приказ.

      Габриэль прав: я не хочу видеть Дамиана таким.

      – Ну что, принцесса, остаёшься? – подначивает демон.

      – Нет. Я верну ему сердце! Пусть… Пусть я всё это увижу, но я буду знать, что виновата я, а не он. Я его таким сделала. Я…

      – Тогда тебе будет ещё тяжелее. – Габриэль мгновение заглядывает мне в глаза. – Что ж. Придумай что-нибудь горделивое и надменное до завтра. Я не дам тебе забыться, конечно, но… Подготовься.

      Раньше у Габриэля не было привычки меня жалеть… Разве что ещё когда он был моим рыцарем… И причина тогда была стоящая. Сейчас наверняка тоже, и от этого мне только хуже.

      Страшно.

      Я не сплю всю ночь, волнуясь, что мне, вообще-то, несвойственно. Забываюсь только под утро и конечно, вижу во сне Дамиана. Он сидит, сжавшись, у камина, на полу огромного тёмного зала. Дамиан дрожит, ему холодно. И он никак не может согреться.

      – Я иду, – шепчу, проснувшись. – Прости меня! Я всё исправлю. Ты только меня дождись!

      – Сентиментальная чепуха, – зевает рыжий кот, растянувшись на одеяле у меня под боком. – Спи, фея, мы вечером уходим.

      До вечера я сочиняю папе записку и читаю второй том «Демонологии для чайников». У меня дрожат руки. Я боюсь. Я очень боюсь.

      Когда в дверь неожиданно звонят, я вздрагиваю и бегом бросаюсь открывать. Ну кто ещё?! Или папа? С ним что-то случилось?

      Расстроенная, я могу придумать себе такие ужасы, так себя накрутить!..

      Но на пороге стоит всего лишь Он – Артур из моего класса. Видит меня, удивлённо моргает.

      – А… Я, кажется, ошибся