Никакого зла. Мария Николаевна Сакрытина

И серебряная не то брошь, не то значок над сердцем. Я не успеваю её рассмотреть, парень поворачивается к Церберу и делает резкий знак рукой – «Уйди!».

      Цербер сворачивается обратно. Медленно. Шелеся чешуёй и скрежеща когтями по камню. Звук мерзкий.

      – А ты кто, малыш? – с прежним дружелюбием интересуется парень, снова глядя на меня. – И кто это с тобой? Неужели дух?..

      «Виола, если ты сейчас ничего не сделаешь, я его убью!» – шипит у меня в голове Габриэль. – «Как ты себя держишь? Демонолог, который боится низшего духа?!»

      – А-а-м-м, – мямлю я. Рука Габриэля, сжимающая моё плечо, нагревается – я чувствую её жар даже сквозь ткань. А ведь убьёт, с него станется.

      Я встречаюсь взглядом с парнем в чёрном, кусаю щёку изнутри – сосредоточься! И на меня вдруг накатывает такая злость, такая!.. Чёрт возьми, мой Дамиан превратился в монстра, довёл до состояния бездны свой дом, а какой-то… привратник смеет называть меня «малышом»?!

      – Габриэль – мой демон, – холодным (снова «не своим») голосом говорю я, подходя к парню вплотную и заглядывая ему в глаза. Он выше, но от моего взгляда опускает плечи, подаётся назад и словно становится меньше.

      – Демон?

      – Габриэль, – продолжаю я, не обращая внимания на удивлённый вздох. – Покажи этому… Этому, как надо ко мне обращаться.

      – С удовольствием, господин.

      Через минуту ворота передо мной гостеприимно распахиваются. С одной стороны над ними висит напугавшее меня чудовище, почему-то уменьшившееся раза в три; а с другой – тот самый привратник, без сознания.

      Довольный Габриэль отряхивает полу плаща и кланяется.

      – Прошу вас, господин.

      «Твою!..» – кричу я про себя, а вслух говорю только всё тем же холодным голосом:

      – Прекрасно, Габриэль.

      И, не глядя (потому что я не могу на это спокойно смотреть!), чеканя шаг, прохожу ворота.

      «Умеешь, когда хочешь», – усмехается в моей голове Габриэль.

      «А ну кыш из моих мыслей!»

      «Что вы, господин, я не могу этого сделать, ведь иначе вы останетесь без присмотра и снова начнёте мямлить и шарахаться от каждого духа».

      «А обязательно было… Обязательно… Они хоть живы?!» – взрываюсь я.

      «Живы, фея, не волнуйся. Я помню, что ты не любишь убийства».

      Дальше мы идём молча.

      Улицы пусты. То есть пусты совершенно: никого, даже псов бездомных нет! Раньше их подкармливали, я помню, Ромион хвастался, что даже какую-то службу для этого учредил, деньги выделил. Сейчас ни псов, ни службы. Зато, чем ближе мы ко дворцу, на тротуарах и по обочинам дороги появляются странные статуи. Каменные кошки. Каменные птицы. Каменные мыши. И да, собаки – тоже каменные. И все в таких позах, словно пытались убежать, а их догнали и…

      – Габриэль? – тихо спрашиваю я вслух, потому что от волнения забыла, что мы теперь мысленно общаемся. – Это… Это Дамиан их?..

      – Этих? – тоже тихо отвечает Габриэль. – Нет, конечно. Не настолько измельчал ещё Властелин, чтобы на птичек нападать. А вон тех – да, он.

      «Вон