Никакого зла. Мария Николаевна Сакрытина

или я духов на вас натравлю!

      «И этот, что ли, демонолог?» – изумляюсь я, а вслух повторяю ту же штуку, что и у ворот:

      – Габриэль? Кто… это?

      – Это крыса, господин, – тоном английского дворецкого, объявляющего, что на завтрак снова овсянка, отвечает демон.

      – Правда? Он не выглядит, как крыса, – тоном хозяина этого дворецкого продолжаю я.

      – Сейчас будет, господин.

      Мгвоение спустя Габриэль брезгливо протягивает мне за хвост извивающуюся мерзкую серую крысу.

      – Прошу, господин.

      – Что же ты наделал, Габриэль, – укоризненно говорю я, стараясь не смотреть на крысу. Уж насколько он человеком был противным… – Как же теперь это… Эта крыса покажет нам дорогу к Дами… Властелину? Немедленно преврати его обратно.

      – Как скажете, господин, – отзывается Габриэль и со всей силы швыряет крысу оземь. Встаёт та уже человеком, и краше он от превращения не стал. Зато его манеры изменились кардинально!

      – В-ваше… М-милорд! – блеет он, падая на колени и пытаясь взять меня за руку, поцеловать. – Г-господин, я же н-не знал, что в-вы…

      – Чего он не знал, Габриэль? – Я пячусь к демону. – Он головой повредился?

      – Нет, господин. Он так выказывает вам своё почтение. Вам пора бы привыкнуть.

      Человек-крыса тут же умолкает и изумлённо переводит взгляд с меня на Габриэля.

      – Ты смеешь сомневаться во мне, демон? – как можно небрежней бросаю я.

      – Что вы, господин, конечно, нет. Прошу прощения, если вам так показалось, – елейным голосом отзывается Габриэль. И тут же совсем другим тоном: – Ты! Вставай. Моего господина ждёт Властелин. Покажи дорогу.

      – Д-да, милорд! – снова «включается» крыс. – К-конечно, господин! Сюда, Ваша Светлость!

      На этот раза я даже не спрашиваю, обязательно ли было это представление. Но Габриэль всё равно добавляет: «Да, Виола. Это теперь другой мир, играй по его правилам». Я знаю, что то, что он говорит – верно, но…

      Ничего. Я изменю всё это. Я верну…

      И жуткая мысль мелькает, как молния: «А есть ли ещё что возвращать?»

      – Сюда, господин, – зовёт крыс, и Габриэль снова подхватывает меня под локоток. А я, наконец, вижу, что там за клякса, тень висит у шеста.

      Туан. Голый по пояс, со спиной крест-накрест испещрённой открытыми ранами, прикован к шесту, висит на нём, закатив глаза.

      – Чт-что это? – вырывается у меня.

      – Это? – крыс сплёвывает и морщится. – Это раб, не выполнивший приказ нашего Повелителя. – И смотрит на меня, заглядывает в глаза: мол, ну как? Страшно? Если и ты не выполнишь, с тобой то же будет!

      – Хотите, я его убью, господин? – встревает Габриэль. И снова так по-свойски, так обычно это говорит, что я невольно улыбаюсь и грустно спрашиваю:

      – Кого из них?

      – Можно обоих.

      – Г-господин! – вскрикивает крыс и снова бросается передо мной на колени.

      – Я хочу увидеть Властелина. Сейчас, – твёрдо говорю я. А про себя добавляю: «И сказать ему всё, что я о нём думаю».

      И, конечно, Габриэль сразу же отзывается: «Ты уже и так всё сказала,