Отдел убийств: год на смертельных улицах. Дэвид Саймон

понимая, что ту блудную записку Д’Аддарио уже забыл и простил. Но вот красные чернила на его стороне доски – реальный повод для беспокойства.

      Как и большинство начальников в убойном отделе, Макларни – сержант с сердцем детектива, а в своей роли он, как и Д’Аддарио, по большей части видит роль защитника. В районах лейтенанты командуют сержантами, а сержанты командуют полицейскими, все устроено по уставу, – для патруля подходит субординация. Но в убойном, где детективы руководствуются как собственными инстинктами и талантами, так и загрузкой, хороший начальник редко выдвигает беспрекословные требования. Он мягко предлагает, поощряет, подталкивает и умасливает, потому что подчиненные сами без лишних объяснений знают, как закрыть дело. Во многом сержант лучше всего помогает своим людям административной бумажной работой, умиротворением начальства и тем, что не путается под ногами. Это рациональная философия, и Макларни придерживается ее девять дней из десяти. Но на каждый десятый день внезапно скатывается в поведение тех сержантов, о которых предупреждают в академии.

      Коренастый ирландец с личиком херувима, Макларни закидывает одну короткую ногу на угол стола и смотрит на белый прямоугольник и три красных записи под своим именем. Томас Уорд. Кенни Вайнс. Майкл Джонс. Три мертвеца; три открытых дела. Явно не лучшее начало года.

      Макларни все еще рассматривает доску, когда входит один из его детективов. Дональд Уолтемейер с папкой старого дела односложно буркает приветствие и проходит мимо к пустому столу. Макларни наблюдает за ним несколько минут, придумывая, как бы начать разговор, начинать который совсем не хочется.

      – Привет, Дональд.

      – Привет.

      – Что читаешь?

      – Старое дело с Маунт-Вернона.

      – Убийство гомосексуала?

      – Ага, Уильям Лей, восемьдесят седьмой. Где мужика связали и забили, – отвечает Уолтемейер, пролистывая папку до цветных фотографий 5 на 7 дюймов с полуголым окровавленным куском мяса, связанным по рукам и ногам на полу квартиры.

      – А что с ним?

      – Позвонил полицейский штата из Нью-Джерси. У них там в дурдоме сидит мужик, сказавший, что связал и забил человека в Балтиморе.

      – Из этого дела?

      – Не знаю. Я, Дэйв или Дональд съездим и поговорим с ним. Может, просто фигня.

      Макларни сменяет передачи.

      – Я всегда говорил, что ты самый трудолюбивый человек в моей группе, Дональд. Всем так говорю.

      Уолтемейер кидает на сержанта подозрительный взгляд.

      – Да нет, правда…

      – Что надо, сержант?

      – А почему мне обязательно что-то надо?

      – Эй, – Уолтемейер откидывается на спинку стула, – сколько лет я уже в полиции?

      – Что, сержант не может просто сделать комплимент своему детективу?

      Уолтемейер закатывает глаза.

      – Что надо-то?

      Макларни посмеивается, слегка пристыженный тем, как легко его раскусили в роли руководителя.

      – Ну, – говорит он аккуратно, – что там с делом Вайнса?

      – Ничего особенного. Эд хочет снова привезти Эдди Кэри и поговорить, но больше