Самоцветы. Литературно-художественный альманах. Ольга Таир

вечер Рита разводит в воде зубной порошок «С добрым утром». То недоложит порошка, то переложит. Целую коробку извела. Получилась белая замазка. Ею Рита густо намазала тапочки из серой холстины. К утру замазка засохла, чем тебе не белые туфельки!

      Встала рано, в пять утра. Долго гладила белую майку и белые шорты.

      Мама Тамара пила сердечные капли, умиленно смотрела на дочку. Худышечка, а хорошенькая! На парад сегодня пойдет! Руку – в салюте вскинет!

      Рита и красный галстук прогладила. Ни складочки. Ни сучка, ни задоринки.

      Перед зеркалом стояла, галстук, морщась, завязывала.

      – Дай я завяжу, ― слабо, задыхаясь, предложила мать.

      – Не надо, мама, лежи! Я сейчас тебе кофе принесу! И бутерброды с творогом!

      Несла в постель матери на мельхиоровом подносе: чашку кофе с молоком, по-варшавски, молока больше, чем кофе, два куска ржаного хлеба намазаны белым творогом и чуть присыпаны солью.

      «Замазка из зубного порошка», – подумала Тамара Анатольевна и прижала руку к губам.

      – Мамочка, тебе плохо?! Тебя вырвет?! Ох!

      Ринулась за полотенцем на кухню.

      Вернулась – мама Тамара лежит без сил, глаза ладонью прикрыла.

      – Ничего не хочу, детка. Ни кофе… ни бутербродов. Поставь все на стол. Я подремлю. Ты на парад уйдешь – я сама встану и поем.

      Утро, ясное майское утро! Улицы Москвы запружены народом. Все идут глядеть парад!

      Рита бежит в школу, опоздать боится: выход назначен на восемь утра.

      Еще издали, пока бежала, увидела: стая белых голубей, да на земле!

      А это девочки их школы – в белых майках, в шортах снежно-белых.

      Резвая, веселая юность страны!

      Сейчас молчи, кто недоедает, у кого в семье родных – в тюрьму – забрали. Забрали – значит, за дело! Молчи о плохом! Надо только о хорошем. Цены снижаются! Продуктов в магазинах все больше! Вон, народ наш, счастливый, идет под красными, прекрасными флагами! К новой жизни, к счастливой, идет!

      Рита ежится в легкой майке. Ветерок-то прохладный. В конце апреля только снег сошел. Обнажился асфальт, умылись солнцем дома. Много в Москве новостроек! Растет город!

      «Любимый город, любимый», – сами шепчут губы.

      Музыка звучит со всех сторон. Школьников выстроили попарно, учитель географии, Валентин Авдеевич, командует: вперед!

      Из репродуктора раздается – на всю ширь улицы, над усыпанными липкой первой зеленью тополями:

      ― Холодок бежит за ворот,

      Шум на улицах сильней…

      С добрым утром, милый город,

      Сердце Родины моей!

      Рита поет вместе со всеми, в разноголосом ребячьем хоре, стараясь не сбиться с ноги:

      ― Кипучая, могучая,

      Никем непобедимая!

      Страна моя, Москва моя,

      Ты самая… лю-би-ма-я!

      Солнце восходит. Утренний холод разгоняет. Листва тополей тени на солнечный тротуар бросает. Лучи – в лицо ударяют.

      – Дети! Крепче за руки держитесь! Не теряйте строй! Подходим к Красной площади! В колоннах – строиться по восемь человек!

      Ими