Последняя ходка. Алекс Дроздов

его. Он ошибся, истёк кровью до прибытия врача. Теперь его нет в живых.

      Мой трюк иной. Он вовсе не опасен, ибо отточен до совершенства. Ваш покорный слуга работал над ним тридцать лет. Возможно, кто-то из вас сочтет это чудом или невероятным достижением техники – но это ни то и ни другое. Это нечто третье.

      Это фокус, иллюзия, но…наоборот. Впервые за всю историю я предоставлю вам возможность выступить в моей роли, а себя поставлю на ваше место. Вы будете производителями шоу, я же буду зрителем, разгадывающим секрет фокуса.

      Итак, начнем.

      ***

      Полилась музыка.

      Мастер сделал пасс руками и подошел к столику с вазой. Он раздумывал секунду или две, затем резко выдернул салфетку из-под вазы.

      Ваза покачнулась, упала на пол и разлетелась на куски.

      В зале раздался смех.

      Но мастер невозмутимо продолжал.

      – Как видите, бытие есть предмет хрупкий – как жизнь этой вазы. Достаточно совершить ошибку, и результат не заставит ждать. На этом простом примере вы в этом убедились. Однако перейдём к более сложному трюку.

      Понак наклонился над осколками, сделал обеими руками вращательное движение, и ваза собралась в исходное целое состояние.

      Раздались аплодисменты, и по рядам прошел ропот.

      Музыка  стихла, и на сцену вышла очаровательная девушка, ассистентка. Она толкала перед собой тележку с зеркалом в великолепной золоченой раме. Зеркало было большое, в человеческий рост.

      Мастер свернул салфетку треугольником, взмахнул ею, и в его руке оказался револьвер. Он картинно подал его девушке.

      – Это Нора, моя подруга. Честь имею представить.

      Нора сделала реверанс, и невесомая серебристая туника на ее плечах пришла в движение.

      Понак встал между зеркалом и ассистенткой и повернулся лицом к залу.

      – Господа, сей же час ваше слово. Под правым подлокотником каждого кресла спрятана волшебная палочка. Возьмите её и укажите ею на меня. Вот так. Теперь, не опуская палочки, задумайте слово «исчезни». Только одно слово, господа. На счёт три. Думайте его.

      Раз, два, три!

      Нора подняла револьвер и выстрелила. Пуля прошла сквозь тело мастера и попала в центр зеркала – оно со звоном раскололось. Большой кусок его упал на сцену.

      Прошло несколько секунд, и мастер вскинул голову.

      -У вас превосходно получилось, господа. Браво!

      – Она промахнулась, – раздался насмешливый голос из зала.

      – Я ожидал вашу реплику. Вы правы, и разрешите пожать вашу руку.

      Мастер быстрым шагом поднялся к сказавшему – полному господину в оранжевой рубашке и серой жилетке, сидящему у прохода. Он дружески протянул ему изящную ладонь, и господин пожал её, но… пожал пустой воздух.

      Толстяк вздрогнул от неожиданности, но вдруг его осенило.

      – Голограмма? Вы – голограмма!

      – Совершенно верно.

      Зал взорвался аплодисментами. Мастер вернулся на сцену и сдержанно поклонился, принимая