Собака Баскервилей. Острие булавки (сборник). Артур Конан Дойл

вылезал из моего экипажа.

      – Он сказал что-нибудь еще?

      – Он назвал свое имя.

      Холмс бросил на меня довольный взгляд.

      – Назвал имя! Весьма опрометчиво с его стороны. И как же его зовут?

      – Его зовут Шерлок Холмс, – сказал кебмен.

      Никогда еще я не видел своего друга таким удивленным. Ответ Джона Клейтона прямо-таки сразил Холмса наповал, но уже через пару секунд он от души рассмеялся.

      – Превосходно, Ватсон… Это настоящий талант, – отдышавшись, сказал он. – Чувствую, этот противник не уступает мне ни в быстроте, ни в сообразительности. Должен признать, этот раунд за ним. Так вы говорите, его зовут Шерлок Холмс?

      – Да сэр, это имя назвал тот джентльмен.

      – Просто замечательно! Расскажите, где вы взяли этого пассажира и что было потом.

      – В половине десятого тот господин остановил меня на Трафальгарской площади. Сказал, что он сыщик, и пообещал две гинеи, если я буду целый день делать то, что он велит, и не стану задавать вопросов. Я, само собой, с радостью согласился. Сначала я привез его к гостинице «Нортумберленд». Там мы дождались, пока из нее выйдут два джентльмена и возьмут кеб. Потом – поехали за ними и остановились где-то неподалеку отсюда.

      – Рядом с этим домом? – уточнил Холмс.

      – Точно я не скажу, но мой пассажир, должно быть, знает лучше. В общем, остановились мы где-то тут и прождали полтора часа. Потом мимо нас прошли те же двое джентльменов. Они проследовали по Бейкер-стрит, потом вышли на…

      – Это я знаю, – перебил его Холмс.

      – Мы проехали три четверти мили по Риджент-стрит, затем пассажир захлопнул окно и велел мне гнать как можно скорее на вокзал Ватерлоо. Я хлестнул свою кобылу, и мы домчали туда меньше чем за десять минут. Там он заплатил, как и обещал, две гинеи и пошел себе на вокзал. Только, когда выходил, обернулся и сказал: «Тебе, может быть, интересно узнать, что сегодня ты возил самого Шерлока Холмса». Так я и узнал, как его зовут.

      – Понятно. И больше вы его не видели?

      – Нет.

      – Не могли бы вы описать мистера Шерлока Холмса?

      Кебмен почесал макушку.

      – Не так-то просто будет описать этого джентльмена. Я бы дал ему лет сорок, росту он был среднего, дюйма на два-три ниже вас, сэр, одет прилично, и борода у него была такая черная, стриженная квадратом. Лицо бледное. Больше я, пожалуй, ничего не скажу.

      – Цвет глаз заметили?

      – Нет, не приметил.

      – Это все?

      – Да, сэр, больше мне сказать нечего.

      – Что ж, вот ваши полсоверена. Если еще что-нибудь вспомните, полýчите столько же. Всего доброго.

      – До свидания, сэр. И спасибо!

      Джон Клейтон, довольно посмеиваясь, удалился, а Шерлок Холмс повернулся ко мне и с грустным вздохом пожал плечами.

      – Вот и третья ниточка оборвалась. Мы вернулись к тому, с чего начали. Ну и хитрый мерзавец, а! Он знал наш адрес, знал, что сэр Генри Баскервиль обращался ко мне.