Верный выход из тьмы. Дэйю Ли

ответственность за целую страну, не должны сходить с ума от чувств.

      – Вместе с любовью появляется уязвимость. Не только перед врагами, но и перед самим собой, – высказался парень.

      Он ожидал ярости от Шайенна. Но король смиренно улыбнулся, принимая тот факт, что не обладает хладнокровием. Аврорец позволяет себе быть безумным от любви, не боится признать это.

      – Вот почему ты лучше меня, – король медленно повернулся к парню, – Томас.

      Тело алхимика обдало смертельным холодом. Ноги чуть не подкосились.

      – Кто-то другой сказал бы, что мы с тобой похожи: складом ума, может быть, характером. Но у тебя есть то, чего нет у меня. Ты не вверяешься чувствам.

      – Вы все это время знали мое настоящее имя, – стараясь не выдавать паники, алхимик иронично усмехнулся, – но ничего не сделали со мной.

      – Я люблю театр. Как актер, ты неплохо играл свою роль. Но кое-что от Кая выдает тебя: готовность пойти на все ради достижения цели. А еще…

      Шайенн достал из кармана плаща злосчастное кольцо-коготь.

      – Это делает меня плохим алхимиком? – парень не дрогнул.

      – Ты ничего не знаешь о своем отце, верно?

      Спрятав кольцо в карман, король убрал руки за спину. Томас продолжил смотреть в глаза вампиру, молча принимая удары опасной правды.

      – Признаться честно, о нем никто не знает всего. Кай умер, ненавидимый как аврорцами, так и дарками, – начал рассказывать Шайенн.

      Король заходил вокруг алхимика, словно хищник, загнавший жертву в тупик.

      – Ты считаешь мой народ невероятно жестоким. Но лурдинцы так не думают.

      Каждое слово, сказанное металлическим голосом короля, проникало под кожу Тома, словно яд.

      – Лурдинцы предатели. Не знаю, что вы им наобещали, но…

      – Но, – король перебил парня, – ты не имеешь представления о многом и громко судишь людей с точки зрения своего невежества.

      – Мне известны исторические факты…

      – Будто историю нельзя переписать, – хмыкнул Шайенн. – Именно дарки раздели догола твоего отца на главной площади Биллиона, истязали его, издевались, – каждое слово отражалось волной боли в голове Томаса, – а затем они выбили табурет из-под ног Кая… Забрали душу навсегда.

      Алхимик в ужасе отпрянул от короля, разорвав круг, по которому тот расхаживал.

      – Хотите сказать, это дарки дикари? Вы думаете, я поверю? – голос парня стал ниже.

      – Нет, послушай, – аврорец попытался подойти к Томасу.

      Вампира перебил револьвер. Алхимик прицелился в голову короля.

      – Теперь послушайте меня. Вы думали, раз промыли мозги лурдинцам, сможете то же самое провернуть с остальными полукровками? Считаете, я идиот? – Том сделал паузу. – Я буду краток. Задача, поставленная вами, выполнена. Я убью каждого, кто вздумает пойти за мной, – заявил он.

      Шайенн хотел что-то сказать, но остановил себя.

      – Ладно, – мрачно отрезал король.

      Парень, удаляясь спиной к выходу, держал аврорца на прицеле.