Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира. Валерио Массимо Манфреди

действительно хочешь идти в Азию? – спросил Александр, выделив среди всего отцовского хвастовства лишь это заявление.

      Филипп взглянул ему в глаза:

      – Да. И в Коринфе объявлю это союзникам. Я попрошу всех прислать воинские контингенты и военные корабли для предприятия, которое никому из греков не удалось довести до конца.

      – И думаешь, они пойдут за тобой?

      – Не сомневаюсь, – ответил Филипп. – Я объясню им, что цель похода – освобождение греческих городов в Азии от господства варваров. Они не смогут остаться в стороне.

      – А это – истинная цель похода?

      – У нас самое мощное в мире войско, Азия безгранична, и нет пределов славе человека, который ее завоюет, сын мой, – ответил царь.

      Через несколько дней в Пеллу прибыл другой гость – Апеллес, которого многие считали величайшим художником во всем современном мире. Филипп позвал его, чтобы сделать свой портрет вместе с царицей – естественно, с должными поправками и приукрашиваниями, в официальном виде, чтобы повесить в святилище в Дельфах, – но Олимпиада отказалась позировать рядом с мужем, и Апеллесу пришлось наблюдать за ней издали, делая предварительные эскизы.

      Конечный результат все равно привел Филиппа в восторг, и он попросил изобразить также и Александра, но юноша отказался.

      – Я бы лучше хотел, чтобы ты изобразил мою подругу, – попросил царевич. – Обнаженной.

      – Обнаженной? – переспросил Апеллес.

      – Да. Мне не хватает ее красоты, когда я вдали от нее. Сделай ее портрет не очень большим, чтобы я мог носить его с собой, но чтобы она была очень похожа.

      – Тебе покажется, что видишь ее во плоти, мой господин, – заверил его мастер.

      Таким образом, Кампаспа, о которой говорили, что это прекраснейшая женщина Греции, стала позировать обнаженной во всей своей красе перед величайшим из художников.

      Александру не терпелось полюбоваться результатом столь необычайного сочетания, и каждый день он приходил посмотреть, как продвигается работа, но очень скоро заметил, что она почти не тронулась с места. Апеллес все время делал эскизы и уничтожал их, чтобы создать новые.

      – Этот портрет напоминает мне ткань Пенелопы, – заметил юноша. – Что же не получается?

      Апеллес не мог скрыть смущения. Он смотрел то на свою прекрасную модель, то на Александра.

      – Что же не выходит? – снова спросил царевич.

      – Дело в том… Дело в том, что я не могу вынести мысли о том, чтобы расстаться с такой красотой.

      Александр в свою очередь посмотрел на Кампаспу и мастера и догадался, что в эти долгие свидания они занимались здесь не только живописью.

      – Понятно, – сказал он.

      Ему вспомнилась Лептина с вечно красными от слез глазами, и подумалось, что в будущем, если он захочет, у него не будет недостатка в непревзойденных красавицах. Он также задумался над тем, что с каждым днем Кампаспа становится все более дерзкой и ее претензии непрерывно растут. Тогда Александр подошел к Апеллесу и шепнул ему на ухо:

      – У