Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира. Валерио Массимо Манфреди

это сделает настоящий хирург.

      – Как я могу отблагодарить тебя? – спросил Демад, садясь на койке.

      – Благодари моего учителя Аристотеля, который научил меня и этому. Но кажется, вы, афиняне, не очень старались удержать его у себя…

      – Это была внутренняя проблема Академии, город не вмешивался в это.

      – Послушай меня. Может ли собрание войска принять постановление прямо здесь и дать тебе политическое поручение для всех афинян?

      – Теоретически – да. Возможно, сейчас граждан с правом голоса здесь даже больше, чем в Афинах.

      – Тогда иди поговори с ними, и пусть они дадут тебе поручение – договориться с царем об условиях мира.

      – Ты это серьезно? – ошеломленно спросил Демад, одеваясь.

      – Можешь надеть чистые одежды из моего сундука. Об остальном я договорюсь с отцом. Каллисфен найдет тебе место для ночлега.

      – Спасибо, я… – только и успел пробормотать Демад, но Александр уже ушел.

      Он вошел в шатер отца, когда Филипп ужинал вместе с Парменионом, Черным и несколькими командирами.

      – Перекусишь с нами? – спросил царь. – У нас как раз куропатки.

      – Их тут тысячи, – объяснил Парменион. – Утром они поднимаются с озера Копаида и весь день кормятся на реке.

      Александр взял табурет и сел.

      Царь успокоился и как будто пребывал в хорошем настроении.

      – Ну, как тебе показался мой мальчик, Парменион? – спросил он, похлопывая сына по плечу.

      – Великолепно, Филипп: он справился с задачей, как не справился бы и ветеран гетайров.

      – Твой сын Филота тоже проявил в бою большое мужество, – заметил Александр.

      – Что ты сделал с тем афинским пленником? – спросил царь.

      – Знаешь, кто это оказался? Демад.

      Филипп вскочил на ноги:

      – Ты уверен?

      – Спроси Каллисфена.

      – Ради всех богов, пошлите скорее хирурга, пусть позаботятся о нем: этот человек в своих речах всегда отстаивал нашу политику.

      – Я зашил его рану, иначе он бы сейчас уже истек кровью. Я предоставил ему некоторую свободу передвижения по лагерю. Полагаю, завтра он передаст тебе свои соображения по условиям мирного договора. Если я правильно понял, ты не хочешь войны с Афинами.

      – Не хочу. Чтобы успешно воевать с приморским городом, нужно господствовать на море, а к этому мы не готовы. Я имел опыт с Перинфом и Византием и ухлопал кучу средств. Если у него есть предложения, я готов их выслушать. Поешь мяса, пока не остыло.

      Первыми отчаянное известие принесли в Афины оставшиеся в живых после Херонеи. Весть о поражении, числе погибших и попавших в плен вызвала в городе плач, и многие не могли успокоиться, не зная, живы ли их близкие.

      Потом пришел страх перед грядущим. Под копья встали даже шестидесятилетние. Рабам обещали свободу, если те поступят в войско.

      Демосфен, все еще не вполне оправившийся от ран, призывал сопротивляться до конца и предлагал пустить в городские стены сельское население из Аттики, но все оказалось излишним.

      Через несколько