Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира. Валерио Массимо Манфреди

и направился в свои палаты, где его ждала Кампаспа.

      Девушка выбежала навстречу и крепко обняла его, потом сняла с него запыленные одежды и долго, не спеша, нежными руками мыла в ванне его уставшее от поездки тело. Когда Александр вышел из ванны, Кампаспа стала одевать его, но в этот момент вошла Лептина. Она покраснела и опустила глаза.

      – Олимпиада хочет, чтобы ты как можно скорее пришел к ней, – сообщила служанка. – Она надеется, что ты останешься поужинать с ней.

      – Хорошо, – ответил Александр и, когда Лептина удалилась, шепнул на ухо Кампаспе: – Подожди меня.

      Едва увидев сына, царица сжала его в бешеных объятиях.

      – Что случилось, мама? – спросил юноша, освободившись и пристально взглянув на нее.

      У Олимпиады были огромные глубокие глаза, как озера в местных горах, и ее взгляд отражал бурлящие в душе неистовые страсти.

      Закусив нижнюю губу, она опустила голову.

      – Что случилось, мама? – повторил Александр.

      Олимпиада повернулась к окну, чтобы скрыть досаду и стыд:

      – Твой отец завел любовницу.

      – У моего отца шесть жен. Он человек пылкий и никогда не довольствовался одной женщиной. К тому же он наш царь.

      – На этот раз все не так просто. Теперь он влюбился в девчонку, ровесницу твоей сестры.

      – Такое уже случалось. Это пройдет.

      – Говорю тебе, на этот раз все не так просто: он влюбился, потерял голову. Это как… – Она издала короткий вздох. – Как в тот раз, когда я впервые познакомилась с ним.

      – Какая разница?

      – Большая, – заверила его Олимпиада. – Эта девушка беременна, и он хочет жениться на ней.

      – Кто она? – помрачнев, спросил Александр.

      – Эвридика, дочь полководца Аттала. Теперь понимаешь, почему я так беспокоюсь? Эвридика – македонянка, дочь знатного македонянина, а не иностранка, как я.

      – Это ничего не значит. Ты из царского рода, твой род идет от Пирра, сына Ахилла, и Андромахи, жены Гектора.

      – Это сказки, сын мой. А предположим, эта девица родит сына…

      Александр онемел, охваченный внезапной тревогой:

      – Объясни толком. Говори, что думаешь: никто нас не слышит.

      – Предположим, Филипп меня прогонит и объявит царицей Эвридику – это в его власти. Тогда сын Эвридики становится законным наследником, а ты – ублюдком, сыном отвергнутой иностранки.

      – Зачем ему это делать? Отец всегда любил меня, он всегда желал мне добра. Он готовил меня стать царем.

      – Ты не понимаешь. Красивая и страстная девица может совершенно свести с ума зрелого мужчину, а рожденный ею ребенок привлечет к себе все его внимание, даст ему почувствовать себя молодым, вернет безвозвратно ушедшие времена.

      Александр не знал, что ответить, но было видно, что эти слова глубоко его встревожили.

      Он сел в кресло и подпер левой рукой лоб, словно собираясь с мыслями.

      – И что, по-твоему, я должен делать?

      – Я и сама