«То, что мы зовем душой…» Избранные стихотворения. Александр Кушнер

старушка. Этот тон,

      Мне этот тон полупристойный

      Претит. Ты знаешь, был ли он

      Мне свойствен или жест крамольный.

      Я был влюблен.

      Твоей руки,

      Твоей руки рукой коснуться

      Казалось счастьем, вопреки

      Всем сексуальным революциям.

      Прощай. Мы станем старики.

      У нас в стране,

      У нас в стране при всех обидах

      То хорошо, что ветвь в окне,

      И вздох, и выдох,

      И боль, и просто жизнь – в цене.

      А нам с тобой,

      А нам с тобой вдвоем дышалось

      Вольней, и общею судьбой

      Вся эта даль и ширь казалась —

      Не только чай и час ночной.

      Отныне – врозь.

      Припоминаю шаг твой встречный

      И хвостик заячий волос.

      На волос был от жизни вечной,

      Но – сорвалось!

      Когда уснем,

      Когда уснем смертельным, мертвым,

      Без воскрешений, общим сном,

      Кем станем мы? Рисунком стертым.

      Судьба, других рисуй на нем.

      Поэты тем

      И тяжелы, что всенародно

      Касаются сердечных тем.

      Молчу. Мне стыдно. Ты свободна.

      На радость всем.

      «Любовь свободна. Мир чаруя,

      Она законов всех сильней».

      Певица толстая, ликуя,

      Покрыта пудрой, как статуя.

      И ты – за ней?

      Пускай орет на всю округу.

      Считаться – грех.

      Помашем издали друг другу.

      Ты и сейчас, отдернув руку,

      Прекрасней всех!

      В кафе

      В переполненном, глухо гудящем кафе

      Я затерян, как цифра в четвертой графе,

      И обманут вином тепловатым.

      И сосед мой брезглив и едой утомлен,

      Мельхиоровым перстнем любуется он

      На мизинце своем волосатом.

      Предзакатное небо висит за окном

      Пропускающим воду сырым полотном,

      Луч, прорвавшись, крадется к соседу,

      Его перстень горит самоварным огнем.

      «Может, девочек, – он говорит, – позовем?»

      И скучает: «Хорошеньких нету».

      Через миг погружается вновь в полутьму.

      Он молчит, так как я не ответил ему.

      Он сердит: рассчитаться бы, что ли?

      Не торопится к столику официант,

      Поправляет у зеркала узенький бант.

      Я на перстень гляжу поневоле.

      Он волшебный! Хозяин не знает о том.

      Повернуть бы на пальце его под столом —

      И пожалуйста, синее море!

      И коралловый риф, что вскипал у Моне

      На приехавшем к нам погостить полотне,

      В фиолетово-белом уборе.

      Повернуть бы еще раз – и в Ялте зимой

      Оказаться, чтоб угольщик с черной каймой

      Шел к причалу, как в траурном крепе.

      Снова луч родничком замерцал и забил,

      Этот перстень… На рынке его он купил

      Иль работает сам в ширпотребе?

      А как в третий бы раз, не дыша, повернуть

      Этот перстень – но страшно сказать что-нибудь:

      Всё не то или кажется – мало!

      То