Средство от бессмертия. Елена Кивилампи

разрешение главврача на посещение клиники гадалкой и её свитой. Когда я изложил свою экстравагантную просьбу, Малик сначала посмотрел на меня поверх очков, а потом долго молчал, словно напрочь забыл русский язык, который так прилежно изучал последние три десятка лет.

      – Ты уж будь добр, ответь что-нибудь, да или нет, – не выдержал я. – Дело-то простое, над чем тут думать?

      – Да я вот сейчас прикидываю, – ответил наконец Малик, – отменить тебе антипсихотики или, наоборот, увеличить дозу?

      – Кончай глумиться над больным человеком!

      – Ты знаешь, я после двух десятков лет практики думал, что уже вряд ли чему-нибудь удивлюсь. А с тобой что ни день – то новое открытие.

      – Так я не за себя хлопочу, а за Полозова. Не отбирай последнюю надежду у пациента!

      – Ты сам-то себя сейчас слышишь? Я даже не говорю, что затея бредовая. А если они что-нибудь сопрут здесь?

      – Фу, Малик! Уж от кого, а от тебя я не ждал подобных предрассудков!

      – Хорошо, пусть приходят! Вы только с ними не пейте. И без них тоже.

      – Да мы и не собирались. Ладно, спасибо тебе! Пойду, не буду отвлекать от работы.

      Я уже шёл по коридору, когда Малик крикнул мне вслед:

      – И только чтоб медведя с собой не приводили!

Примечание:

      1. Марк Туллий Цицерон (106 до н. э. – 43 н. э.), Фёдор Никифорович Плевако (1842–1909), Анатолий Фёдорович Кони (1844–1927) – знаменитые адвокаты, прославившиеся своим красноречием.

      Глава 13

      Правду говорят: порой не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Как смог бы я три десятка лет назад угадать наперёд, что пожертвованная цыганке копеечка обернётся подобным фестивалем? Конечно, я понимал, что Тамара уже в годах и, скорее всего, приедет не одна, а с кем-то из молодых родственников. Но когда с утра у ворот клиники собрался настоящий цыганский табор – человек сорок, не меньше, я только рот раскрыл от изумления. Что уж говорить об остальных пациентах, медиках и иже с ними, кто не был в курсе наших с Полозовым планов на ворожбу?

      Конечно, всё обошлось без «изодранных шатров», плясок у костра и учёных медведей на цепи, однако зрелище получилось весьма впечатляющим, и почти вся «безумная больница» собралась поглазеть на моих гостей, а Полозов воочию убедился в том, что к нему приехала не какая-нибудь профурсетка из погорелого театра, а многоуважаемая и сведущая в своём деле сивилла, можно сказать, высокого ранга специалист. (И всё-таки, как много в любом, даже таком странном деле могут значить антураж и умение пустить пыль в глаза!)

      Несмотря на наше мимолётное знакомство, Тамара меня не забыла. И дело было не в той «копеечке на хлебушек детям»: с годами я понял, что принял участие в каком-то необычном обряде, особом ритуале общения её народа, – это всё равно что потереться носами у маори или показать друг другу язык у тибетцев.

      Тамара с тех пор мало изменилась – только её черные с проседью волосы стали совсем седыми, и прибавилось морщин на лице. Я не мог похвастаться тем же: как правильно заметил Малик, годы берут своё.