Врачевательница. Катя Чу

прав, – нехотя признала Хенрика. – Альбиносы никого не заражали».

      – Йозеф, ты хорошо знал новых жертв? – поинтересовалась Хенрика, присев рядом с ним. Почуяв вонь, она поспешно отодвинулась.

      – Ну да, – кивнул Йозеф.

      – Эйл со всеми водил дружбу?

      – Не шибко. Мужики его не принимали. Эйл, как клещ, впивался в них, говорил всякую хр… кхм, дрянь.

      Хенрика замолчала, обдумывая следующий вопрос. Врачевать она умела, а вести расследование – нет. Мысли ее кружились и жужжали, как рой пчел.

      Йозеф поднял взгляд на стоящую перед ним Гертруду. Она зарумянилась и скромно потупилась. Йозеф поинтересовался:

      – А чего это вы меня расспросами давите?

      – Нет, нет. Мы просто разговариваем, – с улыбкой ответила Доротея.

      – Ну, ладно. В общем, Эйл ходил, как и все, в игральный дом. – Йозеф поскреб затылок длинными пальцами. – Ну, туда все ходют… Чаще, конечно, в бордель, но в «Колоду» тоже…

      – Они там что-то ели? Или пили?

      – В борделе?

      – В «Колоде»!

      – А как же! Местный эль пили. – Йозеф причмокнул. – А еще, знаете ли, играть в карты, кости или в триктрак без запеченного кабана – это грех. Но последний раз Чирка предложил нам похлебку. Толкал ее всем, кому не лень.

      Хенрика задумалась. Она чувствовала, что приближается к разгадке. Возможно, если они сейчас узнают правду, она снова поверит в себя и свой дар. Ощущение бесполезности затягивало в болото уныния, вязкое и глубокое. Выбраться из него нелегко, но тонуть Хенрика не хотела.

      – Кто такой Чирка? – поинтересовалась Гертруда.

      – Ему же игральный дом принадлежит, – ответил Йозеф так, будто это должен знать каждый.

      – А что за похлебка? – спросила Хенрика.

      – Невкусная. Я ложку попробовал и… – Он оборвал себя, спрятав глаза от смущения. – При дамах не следует такое обсуждать, конечно, но это… кхм. Пронесло меня в кустах. От одной ложки! Но не все ее ели, а только… – Йозеф неожиданно замолчал. Его озарила догадка. – Эйл, Лукас, Карл, Вигго, Сигурд… Они же ели. Они и померли. Так чего, из-за похлебки что ль? – От волнения он даже привстал.

      – Погоди с выводами! – положив руку на плечо Йозефу, Доротея опустила его на место.

      – А что в похлебке той было, знаешь? – допытывалась Хенрика.

      – Ой, знаю… еще как знаю. – Йозеф скуксился, понимая, что дело табак. – Так, значит, все из-за этого… Там ведь мясо это гадкое! Чирка хвастался, что убил уруку на опушке леса.

      – Хищную тварь, что питается падалью? – содрогнулась Доротея. – И они это ели?

      – Меня другое интересует, – вмешалась Гертруда, – как ему удалось ее поймать? Она ведь быстрая, как стриж.

      – Да она чахла, как он сказал… – мямлил Йозеф. – Он в полудохлую стрелу пустил. Ну и сварил похлебку. Сам не ел, горчит. Остальным понравилась. Ой, чувствую, виктигт рассердится. Ой, Чирка…

      Упоминание о виктигте заставило Хенрику стиснуть зубы и отвести взгляд в сторону. Она хотела промолчать, но не смогла:

      – Да